Жена монстра

Ясно, у меня почти четыре недели до часа «х», я это уже поняла.

— А что я буду делать до этого?

— Принято решение, что тебе пойдет на пользу физическая нагрузка. Так что я стану тебя тренировать наравне с нашим молодняком.

— А можно тот же вопрос, что и у этой личной хэйтерши Кая?

— Кого?

— Ну этой… Ли, да? С чего вся эта возня со мной? Если, я так понимаю, прежде вы не церемонились с женами этих… э-эм-м… гуев, то что не так со мной?

— Дело не в тебе. А в том, что у Кая впервые сработало. Ты сейчас вроде как прецедент, заслуживающий наблюдения и изучения.

Ну ясно, ты, Отэм, по-прежнему объект эксперимента. Мышь лабораторная. Ну или мартышка. И о всеобщей борьбе за запрет опытов на животных тут не слышали. Непопулярная в данной среде общественная инициатива.

— Ладно, но поведай мне, в чем хоть главный глубинный смысл? Зачем Кай в принципе занимается этими экспериментами?

— Ради жизни, — пожал широченными плечами Гро. — Всегда, веками напролет, волхи и гуи враждуют. И все взаимодействие между нами только и заключалось во взаимном истреблении. Кай же ищет способ… ну, скажем, свести примитивное избиение к минимуму. Если есть способ лечить гуевых жен, то он хочет его найти.

— Но Кай сказал, что человеком обратно мне все равно никогда не стать.

— Нет. Но что ты выберешь: не жить вообще или жить, будучи кем-то иным? Люди вон живут без рук или ног.

— Ага, только людьми они же при этом быть не перестают.

— Ну так и не переставай. Сохрани в себе себя человека и стань еще и чем-то сверх этого. — Мой желудок снова подал громкий протест по поводу своей пустоты. — Ладно, есть идешь?

Прихватив все нахапанное барахло, я пошла вслед за Гро, на этот раз не залипая уже на его волосах, плечах и спине… Ну разве самую малость на этой завлекательной ложбине вдоль всего позвоночника, говорящей о наличии потрясающей развитой мускулатуры там. Что вполне объяснимо, как и наличие у верзилы офигенной твердой задницы, которую так и подмывало облапать, нагло запустив ладони прямо под джинсы. Прилипнуть сзади и так и идти, умостив нахальные конечности на его роскошных булках, ловя в движении игру его мышц.

Гро развернулся так внезапно, что я чуть не влетела в его грудь носом. Уставился мне в лицо, задрав бровь, будто бросая вызов. С какой, блин, стати?

— Что опять? Новый признак моей сверхъестественной типа жадности?

— Нет, тут немного другое. Хотя и без жадности не обошлось, да?

С какой-то чересчур знающей ухмылкой он опустил взгляд на мои губы.

— Понятия не имею, о чем ты, — отмахнулась я. Хотя кое-какие догадки имелись.

— Это всего лишь дело времени, Отэм, знаешь?

— Ну, тебе, как погляжу, лучше знать.

— Ладно, попытки бороться, даже с неизбежным, для меня достойны уважения.

И, развернувшись так же резко, он попер вперед. Смотри, какой весь внезапный!

— Садись, — указал мне Гро на длинный, обитый нержавеющей сталью стол, с обеих сторон которого были такие же скамейки. И то, и другое привинчено к полу, как в тюрьме или в дурдоме. Логично, что же. Мое пребывание здесь и было неким миксом между первым и вторым. Для других тоже?

Столовая, а это несомненно она, была приличных размеров, и кроме того стола, где велел мне сесть Гро, стояло еще три таких же. Мой проводник-надзиратель на пару минут скрылся за дверью в дальнем конце зала и вернулся с тарелкой, посреди которой возлежал увесистый такой кусок жареного мяса. Ни овощей тебе, ни пюре, никакого гарнира. Ерундой о здоровой пище, как и эстетичной ее подачей тут явно не заморачивались.

— Давай, приступай, — приказал волх, умащиваясь напротив.

Вытянул под столом свои длинные конечности, задев мою лодыжку, и я чуть не подпрыгнула от неожиданного импульса.

— Это же… не что-то криминальное? — не спешила я взяться за нож с вилкой, так же принесенными им.

— М? — приподнял бровь Гро, пялясь прямо мне в лицо. Вот вроде это проявление вежливости — смотреть на собеседника, показывая, что его слушаешь. Но этот верзила не смотрел. Нет. Он именно пялился. Так, словно вот-вот собирался велеть мне лечь на этот самый стол голой и раздвинуть для него ноги. И не факт, что я бы за такое врезала по его наглой роже или послала бы. Плохие парни с замашками доминантов в сексе — дурацкая слабость Отэм Маккензи. И как жизнь показала, она не была худшим во мне. Гораздо большим злом оказалась попытка пойти против своей натуры, поведясь на «хорошего» парня.

— Все ты понимаешь! — чуть разозлилась я. — Ты сам говорил, что гуи едят…

Горло сжалось, и желудок подвело.

— Хочешь знать, не человечина ли это? Нет. И твои предпочтения в пище начнут меняться также только после полнолуния.

— Охереть себе предпочтения, — пробубнила себе под нос.

Морщась, я отрезала кусочек и стала пережевывать. Ну что сказать, местный повар был профи. В смысле портить продукты он умел потрясающе качественно. Более невкусного мяса я в жизни не пробовала. Но желудок завывал от голода, и чего выделываться, раз ничего, кроме этого, не предложено. Кормят, и на том спасибо.