Жена на миллион

Наверное, просто буду дарить их… Может быть, удастся выбраться куда-нибудь на ярмарку рукоделия или просто в город, я готова просто отдать эти букетики, чтобы другие порадовались! Хоть что-то… Из того, чего хочется мне самой! Но подойдя к двери, за которой была оборудована моя комната, я обнаружила, что дверь закрыта, не просто закрыта. Но заколочена досками крест-накрест!

К стене и двери приварены огромные скобы, в них вдета толстенная цепь, а на ней — амбарный замок! Тоже тяжеленный. О черт, моя комната опечатана, словно дверь какого-то особо опасного маньяка!

Я дернула цепь, слишком толстой она мне показалась. Не бутафория ли? Отнюдь… Цепь громыхнула, замок — тоже настоящий.

Я едва не разревелась! Дернула цепь еще раз. Через секунду на громкий звук из коридора появился охранник. Родион.

— Привет, Родион. Почему моя комната закрыта?

Мужчина поздоровался вежливо, впрочем, без прежней улыбки. Почему ко мне начали относиться так холодно? Я же неплохо общалась с этим амбалом в фирменном костюме. С Родионом я тесно не общалась, как с Саней или с Мироном, но он всегда был приветлив. Однако сейчас даже тени улыбки не проскользнуло.

— Приказ хозяина.

Родион буркнул ответ, словно робот, и подошел проверить цепь с замком. Я едва не съехидничала, что еще не отрастила такие зубы, чтобы перегрызть ими цепи толщиной с два моих пальца, но передумала, поблагодарила за ответ и отправилась искать Мирона.

Я нашла его в служебном крыле. Туда меня тоже пускать перестали. Просто остановили у порога и просили подождать! Я едва не закрутилась юлой на месте от негодования. Злость на Багратова отпустила немного с появлением Мирона. Но он тоже выглядел сосредоточенным.

— Привет, Мирон. Позволь задать несколько вопросов?

Мужчина сверился с часами.

— Хорошо, только мне нужно собаку выгулять. Марго. Если желаете, можете побыть рядом.

Опять эта собака. Но мне могло больше не представиться возможности поговорить с Мироном, поэтому я согласилась. Пришлось гулять по территории и наблюдать за здоровенной, смертоносной тушей клыкастой Марго. Собака в точности переняла поведение своего хозяина и высокомерно задрала свой нос, игнорируя меня.

— Почему моя комната заколочена? Запаяна намертво!

— Сами подумайте. Что там находится?

— Мои цветы.

— Цветы, стебельки, травы. В которых вы понимаете, а другие — ни черта. Любая из них может оказаться ядовитой. Скажите спасибо, что Багратов не приказал спалить там все дотла.

— А он хотел?

— Костер развести и сжечь в нем все, до последней травинки.

Я поежилась, буркнула себе под нос, что Багратов зверюга! Мирон услышал.

— Не играйте с ядами, Серафима. Это не забава, а серьезная угроза для жизни.

— Я не играла, я просто…

— У вас есть специальность, которая позволила бы вам с точностью определить дозу? — охладил мой пыл Мирон.

— Нет, но я…

— Нет. И точка. Другого человека Багратов бы стер в порошок за попытку убийства.

— Но я не хотела его убивать!

— Но могли. Еще бросили в бессознательном состоянии. Карманы обчистили, телефона лишили… Низко как-то.

— Что-что? Я не воровала! Я только немного денег сняла с карты! Но по карманам не лазила… Я не воровка!

— Возможно, так. Значит, кто-то другой воспользовался возможностью обчистить карманы состоятельного мужчины в невменяемом состоянии. Но как ни крути, ситуация выглядит и пахнет дурно. Нехорошо, — покачал головой.

— А мне, значит, хорошо?

— Ваши личные отношения меня не касаются. Я говорю лишь об угрозе безопасности!

Мирон нахмурился.

— По правде говоря, я сам Багратову посоветовал лишить вас возможности цветочки перебирать.

— Ах так… — я стиснула кулаки от гнева.

— Да, так. Неизвестно, какую интересную траву вы еще найти сможете, Серафима. Вы мне симпатичны, как человек. Но Багратовым моя семья всей душой предана.

— Ваш отец тоже работал на отца Багратова?

— Да.

— У кого ни спроси, все тут целыми поколениями служат.

— А кто еще? — поинтересовался Мирон. — Из всех служащих только я и моя семья работает на Багратовых вот уже второе поколение.

Я не стала отвечать, просто отмахнулась. Вспомнила про врача Андрея, он тоже говорил, что его отец оказывал услуги Багратову. Может быть, просто Мирон не считал Андрея, потому что он не постоянно дежурил у Багратова, появлялся только когда была такая необходимость.

— Так кто еще сказал, будто работает на Багратовых семьями? — не унимался Мирон.

— Не важно. Я просто не так поняла! — отмахнулась.

Скорее всего, я ошиблась, неверно истолковала слова! Или Андрей немного приукрасил, чтобы расположить меня к себе. Не думаю, что Андрей соврал намеренно. Это просто мелочи!

— Кажется, это к вам.

Мирон кивнул в сторону нескольких человек, шедших в направлении дома. Две девушки и два мужчины. Их сопровождала охрана, несла сумки и чемоданы с аппаратурой. Очевидно, меня хотят приукрасить и устроить целую фотосессию.

— Лучше вам быть сейчас у себя, Серафима. И не выступать, — скупо добавил Мирон.

Я пошла в сторону дома, глотая слезы обиды.

— Серафима, — снова позвал меня Мирон.

— Что еще?!