Жена на пол ставки (СИ)

Он ловко маневрировал между домами, пешеходами, выбегающими на дорогу животными, правда светофоров для него в этот момент не существовало. А я успевала только придерживаться, чтоб не разбить ему своей головой стекло. Думала сейчас перепсихует, выедет на трассу и подуспокоится, но не тут то было. На трассе он вжал педаль в пол, смотря прямо перед собой. Время конечно позднее, лишь изредка на дороге встречались другие автомобили, вернее мы их догоняли, обгоняли, как стоящие и ехали дальше. Дорога в нормальном темпе заняла бы минут тридцать, но спустя десять минут, когда до дома Антона оставалось минут пять шагом, я не выдержала.

— Ты что решил убить нас? Твою же мать, да притормози ты! — молчит, но скорость скинул.

Так же молча он припарковался, мы вышли из машины, поднялись в лифте, и зашли домой. Так тихо, спокойно, как будто каждый день это делаем, как настоящая семья. Вот только напряжение между нами было буквально осязаемым.

— Ты не говорила, что у тебя есть брат. — начал как ни в чём не бывало, отпив из стакана, нет… не коньяк или виски, а молоко.

— Ты и не спрашивал. — отвечаю в тон ему.

— Чёрт! А как ты себе представляешь это? — начинает повышать голос — Слушай Ксю, а у тебя есть брат? А то мало ли я увижу тебя с кем то и у меня сорвёт крышак. Так что ли?

— А что твои люди собрали про меня всю информацию, а про брата нет? Хреновые у тебя сотрудники — чтоб не заводится ещё больше, начинаю мыть посуду, оставленную кем то из нас. — Кстати о братьях, ты о своём кажется тоже молчал?

— Потому что он мне такой же брат, как ты мне сестра.

— Это не исключает того, что ты подложил свою фиктивную жену, под своего брата.

— Сводного! — силой ударяет стаканом по столу.

— Фиктивную жену, под сводного брата, а красиво звучит. — тру тарелку с такой силой, что скоро на ней образуется дырка.

— Ты что несешь? Я тебя не под кого не подкладывал. Тебе нужно было просто найти документ, скинуть на флешку и всё.

— Я была против этого! — ставлю чистую тарелку на кухонную тумбу, Антон берет полотенце и начинает с такой же силой как я тёрла губкой, тереть полотенцем. Да уж посуда у нас в доме будет сиять. Невольно хохотнула от этой мысли.

— Да ты что? Назови причину! Тогда мы рассмотрим тебе замену.

— Себе рассмотри замену! Я уже не вывожу. — следующая тарелка в руках мужа.

— Охуеть. Ты не вывозишь… — хотел продолжить, но я его нагло перебила, вручив в руки следующую тарелку и начала говорить.

— Представь себе! Ты вырываешь меня из моей обычной жизни, в свою, втягиваешь в непонятную игру, из за этого я вру своим родным, при этом ты обижаешь меня словами и действиями, из раза в раз позоришь перед своими друзьями, тычешь носом сраный договор, приходишь на ужин с какой то шваброй…. А потом потом приходишь и бьёшь моего брата! Да блять! — все тарелочки не помогают. Ксения Дмитриевна завелась. — я же не железная! — на эмоциях кидаю тарелку на пол со всей дури, она разбивается прямо у наших ног, Антон успел только отпрыгнуть.

— Психичка! — швыряет тарелку из своих рук в то же место и подвинув ногой стёкла приближается ко мне.

— Ты меня такой сделал! — тоже приближаюсь к нему, едва не касаясь нос к носу.

— Дура!

— Козёл! — между нашими лицами не остаётся ни единого миллиметра, когда скинув рукой помытые тарелки, Антон присасывается к моим губам и одновременно второй рукой берет под задницу, усаживая на тумбу.

— Ты не выносимая. — шепчет не членораздельно, продолжая ласкать и прикусывать мои губы.

— Так тебе и надо. — почти пищу, когда его руки оказываются под платьем.

Вот и всё, все рамки упали, к херам договор, правила и ограничения, на этой кухне два изголодавшихся по друг другу психа, терапия тут бессильна. Да и к чёрту её!

Глава 33. Ксюша

Муж кажется впервые за все время исследует моё тело с искренним интересом, и диким нетерпением. Аккуратно, нежно словно я хрусталь, который от грубости может рассыпаться. Затрагивает самые интимные места, шарит руками, изучая каждый миллиметр, каждую родинку, каждый изгиб и выпуклости, не причиняя боли, только нежность. Я тоже хочу изучать его тело миллиметр за миллиметр, поцелуями, горячими ладонями. Но на нем блин слишком много одежды. Рубашка, которая никак не поддается моим рукам. От возбуждения руки трясутся, что я ни одну пуговицу не расстегнула. Психую и рывком пытаюсь дёрнуть так чтоб все пуговицы вылетели как в фильмах, но либо фильмы врут, либо вся моя сила ушла и сконцентрировалась между ног, потому что там конкретный потоп, а руки перестали мне принадлежать. Пытаюсь сосредоточиться и начинаю расстёгивать по одной, но в моменте кажется, что пуговиц тут штук сто, не меньше.

— Ррр, дурцкая рубашка, дурацкие пуговицы — ворчу сквозь поцелуй, ударяя ладошкой по его груди. Возбуждение настолько сильное, что кажется, если он не возьмёт меня прямо сейчас, я просто сдохну. У наркоманов бывает ломка, а у меня ломка от того что не могу к нему прикоснутся, не чувствую его внутри.