Жена на полставки

— А Дилли не признавалась, в чем заключается ее дар. Впрочем, я и не настаивал на откровенности. Первые несколько месяцев мы жили вполне благополучно — я был увлечен и не обращал внимания ни на характер жены, ни на ее поведение. Вскоре меня повысили, и я стал больше времени уделять работе. Эдиллия вдруг оказалась дико ревнивой. Сперва одна за другой наш дом перестали посещать ее подруги — причины были достаточно веские, но разные, и я не придал особого значения их исчезновению. Разве могло быть что-то общее между переломом ноги у Иды, резким ухудшением зрения у Мины и пожаром, после которого семья Арны переехала в Ольту?

— А было оно, это общее?

На сей раз Грэгори не отреагировал на мою реплику, даже не посмотрел в мою сторону — он словно погрузился в прошлое, заново проживая давно минувшие события.

— За подругами последовали знакомые, с которыми мы пересекались на приемах. Возвращаясь домой, Дилли устраивала скандал, а потом с объектом ее ревности что-то случалось. Вскоре мы вовсе перестали бывать где-нибудь вместе, а я все чаще ловил себя на мысли, что не имею ни малейшего желания находиться рядом с супругой. Я чувствовал себя… странно. Вдали от Эдиллии меня охватывала тоска, а рядом с ней — раздражение. Я не мог понять, за что я ее люблю. Кроме того, что она была вовсе не в моем вкусе, ее характер, поведение также не вызывали симпатии. Я стал неуравновешен и даже агрессивен, сам не заметил, как начал пить. Несколько раз серьезно подрался. Удивительно, как меня не выгнали из охотников. Наверное, глава Кручара что-то подозревал — не зря же он старался держаться подальше от собственных подопечных.

Картина, описанная мужем, почти точно соответствовала той, что была изложена в письме тетиной подруги, но мне не верилось. Я знала Грэга сдержанным, иногда даже чрезмерно, ироничным и бесконечно терпеливым. По крайней мере, со мной он был именно таким, о чем я и не преминула заявить:

— Не представляю тебя пьющим и бросающимся на кого-то с кулаками.

— Не стану врать — все это действительно было, — признал супруг. — Дошло до того, что я даже ночевать не являлся — засыпал прямо за столом в каком-нибудь кабаке. Если бы не девочки, которым изрядно доставалось от старшей сестры, я бы и вовсе, вероятно, домой не приходил. Естественно, Дилли не могла этого не заметить. Она вбила себе в голову, что мой интерес простирается дальше обыкновенной привязанности и заботы.

— Она ревновала к собственным сестрам? — воскликнула я.

— Просто с ума сходила от подозрений, — кивнул Брэм-вейл. — Я имел глупость обратиться к специалисту, некоему лэйду Ланкерту.

Я насторожилась, услышав знакомое имя:

— Эрвил Ланкерт?

— Он самый, — подтвердил Грэгори: — Давний друг дражайшей лэй Марвейн.

Тот разговор тетки и ее гостя я прекрасно помнила, но лишь сейчас поняла, что скрывалось за реакцией седовласого мага на упоминание имени моего мужа.

— Он тебя боится, — поделилась я выводом с супругом.

— Неудивительно — я пообещал переломать ему все кости, если еще когда-нибудь встречу, — поведал Грэг. — Мне рекомендовали его как чародея, способного определить причину любых странностей в поведении. Вот только забыли упомянуть, что он является дальним родственником моей супруги.

— Ничего подобного, — тут же возмутилась я.

— Первой супруги, — улыбнувшись, уточнил Брэмвейл. — Ланкерт была девичья фамилия ее матери. В общем, я ожидал какого-то решения проблемы, а получил уверения, что с Эдиллией все в полном порядке, что это я неправильно себя веду и провоцирую жену. У меня не было причин не верить уважаемому человеку, мастеру в своей сфере, а ведь эта сволочь знала, что дело может обернуться самым скверным образом. Я мог бы понять, если бы выбор был только между мной и Дилли, но своей ложью Эрвил подставил под удар младших сестер, которые также не были ему чужими.

— Какой еще удар?

— Если бы не Ланкерт, я мог бы обратиться к кому-то другому и, быть может, раньше узнал, с чем имею дело. К несчастью, знание пришло лишь после гибели девочек. И то я не могу сказать, что догадался — Эдиллия сама призналась.

— В чем? — Я все еще ничего не понимала, и многочисленные паузы в воспоминаниях Грэгори просто выводили из себя.

— В том, что это она их убила, — глухо произнес супруг.

— Как? — выдавить из себя это слово мне удалось не сразу.

— Миниатюрной рыжеволосой куколке достался дар влиять на психику других людей.

— Она внушала, как Эрик?

— Хуже! Воздействие Андэра может быть ограничено — личными способностями человека и свойствами кокона или же амулетами. Воздействию Дилли были подвластны все. Ей стоило лишь по-настоящему, очень сильно захотеть чего-либо.

— Она хотела смерти собственных сестер? — поразилась я. — Не может быть!