Жена на выход

— Ладно, хорошо! — сдалась я. — Болит спина, ясно? Все началось после рождения малышки. Острые боли то возникают, то затихают. Ничего особенного! Просто не надо хватать меня и таскать за собой, как тряпичную куклу. И тогда все будет хорошо! — я злилась на всю эту ситуацию. Очень не хотелось жаловаться Стравинскому, ведь он мне никто…

— Прости, Карина, прости меня! Я не знал! — искренне раскаиваясь, Макс осторожно обнял меня. — Я все это время думал, что…

— Ты думал, что я так себя веду, потому что ненавижу тебя? — вырвалась из его уютного плена и отстранилась. — Знаешь, одно другого не исключает!

Максимилиан озабоченно свел брови и сжал губы. Я не знаю, какие мысли бродили в его голове в этот момент. Да и мне было все равно!

Помедлив, он вновь собрался взять меня за руку, но я попятилась назад.

— Сможешь дойти до машины? — тихо спросил Стравинский, больше не пытаясь коснуться меня.

— Да. Все уже прошло, — солгала я, ведь поясница еще ныла, и неспеша направилась к автомобилю.

Открывая передо мной дверь, Макс как бы невзначай поинтересовался, обращалась ли я к врачу. Поспешно кивнула ему в ответ, но он мне не поверил…

Стравинский занял водительское место, потянулся к приборной панели и вдруг легким щелчком заблокировал двери, обескуражив меня. Я вопросительно посмотрела на мужчину, а он лишь достал мобильный и быстро набрал какой-то номер.

— Да, Владислав Валерьевич! Да-да, не жалуюсь, а вы как? — уважительно, но при этом твердо говорил Макс в трубку. — Я к вам по делу. Запишите-ка на прием… мою жену, — на этой фразе я вздрогнула. — Нет, нужно прямо сейчас… Мы уже едем в клинику… Постарайтесь, буду очень благодарен, — Макс особой интонацией выделил слово "очень" и отключил мобильный.

Теперь понятно, зачем ему было блокировать центральный замок — чтобы я не сбежала! Признаться, у меня действительно возникло такое желание…

— Что ты делаешь? — испуганно спросила я. — Я не поеду в больницу!

— Надо, Карина, — серьезно произнес Макс и, заметив мое возмущение, добавил ехидно. — В Эмиратах мне нужна будет жена, а не умирающий лебедь! У тебя меньше недели, чтобы привести себя в форму.

— Какой же ты хам! — воскликнула я и отвернулась к окну.

— Прости, Карина, но ты невозможно упрямая! — словно в свое оправдание проговорил он и завел автомобиль.

* * *

Клиника встретила нас современной обстановкой и приветливым персоналом. Но меня это ничуть не успокоило. Стоило лишь войти в холл, где сновали люди в белых халатах и нетерпеливо переговаривались пациенты, как я тут же ощутила панику.

Обняв за плечи, Макс провел меня к диванчику и, не говоря ни слова, сел рядом. Я уставилась в пол, рассматривая рисунок на линолеуме, и пыталась восстановить сбившееся из-за волнения дыхание.

— Я не знал, что ты так сильно боишься врачей, — тихо произнес Макс, придвинувшись ближе.

— Ты вообще практически ничего обо мне не знаешь, — на нервах зачем-то нагрубила в ответ. — Не боюсь, а просто не люблю больницы.

— Я вижу, — насмешливо хмыкнул он. — Неужели во время беременности тебе не доводилось ходить к врачу? Или ты каждый раз сбегала?

— Ооо, в тот период я по больницам находилась на всю жизнь вперед! — воскликнула я, с ужасом вспоминая мое предродовое состояние. — У меня была тяжелая беременность, да еще и завершилась кесаревым, — встретилась с сине-зелеными глазами, наполненными сочувствием, и сразу отвела взгляд. — Так что план по белым халатам и стерильным кабинетам выполнен и перевыполнен!.. Но то была вынужденная мера, а по своей воле уж подавно не обратилась бы…

— А то, что ты ходила к моему отцу в больницу, — тоже вынужденная мера? — шокировал меня Макс своей осведомленностью. — Ну что ты так смотришь? Думала, не догадаюсь? Догадался, а врач подтвердил, что приходила к нему моя… невеста, — печально ухмыльнулся он. — Кстати, я вернул Огневу всю сумму, как только встал на ноги…

— Макс…симилиан, я… — мне было тяжело говорить от нахлынувших воспоминаний, в горле пересохло.

— Карина, — перебил меня Стравинский и взял мои руки в свои, обволакивая теплом. — Ты тогда очень помогла мне, по сути, своим поступком ты спасла моего папу. И я буду всегда тебе за это благодарен, несмотря ни на что. Я и отцу твоему согласился помочь, по большей части, потому что чувствовал себя в долгу перед вашей семьей… — Макс нервно сглотнул, будто собираясь с мыслями. — Послушай, если тебе или твоему ребенку нужна будет помощь, ты всегда можешь ко мне обратиться! Я не откажу, просто знай это! — серьезно произнес, глядя мне прямо в лицо. — Но на хахаля твоего акция не распространяется, уж извини, — отпустил мои ладони и отстранился.

Я с трудом сделала рваный вдох и обхватила себя руками. Повернулась к Максу, судорожно подбирая слова, чтобы сказать ему нечто важное. Но именно в этот момент из кабинета показался доктор и махнул нам головой.

— Карина Стравинская? Проходите! — с приятной улыбкой обратился ко мне Владислав Валерьевич, а я недовольно посмотрела на Макса: какая еще, к черту, Стравинская?

— Я же сказал ему, что жена, — невозмутимо пожал он плечами, кажется, упиваясь моей реакцией.