Жена на выход

Сделала себе кофе и, взяв чашку с дымящимся напитком, вышла на балкон — вчера не было ни времени, ни желания его осматривать. Как оказалось, зря. Передо мной предстала просторная открытая площадка, по границам которой красовались цветы и декоративные деревца в горшках. Обратила внимание, что эта лоджия объединяла несколько помещений: отсюда вела стеклянная дверь и в мою спальню, хорошо хоть открывалась она только изнутри. Однако о чем мне переживать? Мы на седьмом этаже! А Макс, если захочет, так через главные двери ворвется — за ним не станется!

Фыркнув себе под нос, устроилась в одном из плетеных кресел, которые окружали стеклянный столик, и, прищурив глаза, вдохнула сухой и пряный воздух Дубая.

— Завтракала? — бархатистый голос Макса заставил меня вздрогнуть, в ответ я лишь неопределенно повела плечами. — Понятно, — недовольно хмыкнул.

Скрылся в дверном проеме, ведущем в кухню, и через некоторое время вернулся, держа в руках поднос с фруктами, йогуртом и бутербродами.

Невозмутимо поставил все передо мной, а сам молча встал у парапета, вглядываясь вдаль. Макс замер, будто каменное изваяние, очень красивое, стоить признать, — такого впору выставлять в музее. Я украдкой смотрела на его волевой профиль, на бицепсы, напрягшиеся под рукавами футболки, на подкачанное тело…

Стравинский просто молчал, и эта тишина повисла над нами как гильотина в ожидании палача. Кажется, вот-вот грянет: «Голову с плеч!» — и тяжелое лезвие соскочит вниз. Хотя свою я давно потеряла, еще два года назад, в Париже. А может, еще раньше?..

Отругала сама себя за то, что опять начинаю сдаваться, а ведь меня, по сути, никто и не завоевывает…

— Интересно, здесь поблизости есть пляж? — спросила как бы невзначай, просто чтобы разорвать эту невыносимую тишину, и выглянула с балкона, на играющую бликами водную гладь открытого бассейна, что простирался внизу, на территории отеля.

— Да, но без меня ты туда не поедешь, — с властными нотками проскрипел Макс.

— Хочешь поспорить? — с вызовом посмотрела на этого невыносимого мужчину, желающего все контролировать.

Как он умудряется будить во мне такие противоречивые чувства? Секунду назад я была готова обнять его, а теперь хочу убить, причем с особой жестокостью!

— Карина! — прикрикнул он сердито, повернув ко мне голову.

— Остынь… Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы сбежать на пляж, — всплеснула руками. — Мы сюда не отдыхать приехали.

— Не глупа, но импульсивна и делаешь все мне вопреки, — устало выдал Стравинский.

— Такое ощущение, что ты сейчас о себе говорил, — усмехнулась я.

Макс смерил меня тяжелым взглядом и, скрипнув зубами от злости, покинул лоджию, однако ненадолго. Я возмущенно проследила, как он принес уже ставший традиционным виски и сел напротив, поднеся к своим губам стакан с поблескивающей на солнце янтарной жидкостью.

— Виски по утрам пьют или аристократы, или дегенераты, — противным голоском протянула я, перефразировав известную кинореплику.

Макс поперхнулся и недовольно уставился на меня, сжимая губы в тонкую линию — четкий сигнал, что мне пора отступить. И чем быстрее, тем лучше. Но когда я обращала внимание на сигналы? Красный, говорите? Сегодня я дальтоник!

— Во-первых, уже давно не утро, это просто кто-то слишком долго спит, — с ехидством проговорил он. — А во-вторых… — оборвал свою речь и сделал глоток, точно мне назло. — Можешь считать меня, кем угодно.

И нахально отсалютовал своим бокалом. Это стало последней каплей в моей и без того переполненной чаше терпения. Перегнулась через стол и, выхватив злополучный виски из рук ошеломленного Макса, выплеснула через парапет, а стакан резко опустила на прозрачную поверхность, поморщившись от звона соприкасающихся стекол.

Откуда-то снизу послышался отрывистый русский мат. Кажется, я случайно попала на голову туристу-земляку, имеющему неосторожность поселиться под нашим номером и в неудачное время выйти на балкон подышать воздухом.

Испуганно прикрыла рот ладонью и опустилась в кресло. Макс, оправившись от первого шока, теперь хмуро свел брови.

— Безумный чертенок, — покачал головой и привстал, чтобы выглянуть за парапет, но я подалась вперед и придержала его за руку, не позволяя показаться пострадавшему соседу. — Хорошо, хоть стакан додумалась оставить…

— Погорячилась малость, — пробормотала я и виновато закусила губу.

Макс пару секунд оставался суровым, потом на его лице мелькнула легкая улыбка, и в конце концов он разразился хохотом.

Я нервно хихикнула — и уже через мгновение смеялась вместе с ним. Нам обоим это было необходимо сейчас — просто выплеснуть накопившиеся эмоции, отпустить на свободу обиды, снять, наконец-то, нараставшее все эти дни напряжение.

Очень надеюсь, что сосед снизу к этому времени уже покинул свой балкон, потому что не услышать наш смех было невозможно…

— Не делай больше так, — сквозь раскатистый хохот прохрипел Макс.

— А ты не пей, — откашлявшись, серьезно попросила я.

— А ты ешь, — парировал он. — Или английская мода требует жертв? А может, английские парни? — в его глазах разгоралось уже знакомое мне пламя ревности.