Жена на выход

— Максимилиан, — первым заговорил Константин после паузы. — Хватит уже играть с Кариной, у нее только начало все налаживаться, а тут опять ты… Ты что не видишь, что только мучаешь ее?

— Какие игры? — возразил я. — Я люблю вашу дочь и не отступлю!

— Ну, какая любовь, — скривился Огнев, а я почувствовал, как ярость опять захлестывает мой разум. — Любовь должна приносить радость и чувство защищенности. А с тобой Карина никогда не была счастливой…

На этой фразе мое сердце болезненно сжалось. А ведь он прав: рядом со мной Карина или психует, или плачет, третьего не дано. Нет, конечно, есть еще кое-что… Но на одном этом крепкую семью не построишь… Моя любовь и вправду какая-то… разрушительная!

— Я все исправлю, — прохрипел я. — Я буду стараться, Константин!

— Максимилиан, у Карины есть мужчина, который не «старается», а уже делает ее счастливой. Просто не мешай, уйди с их дороги, — назидательно промолвил Огнев и отошел к окну, демонстрируя всем своим видом, что не желает продолжать беседу.

— Еще чего! — взорвался я. — Я намерен ее вернуть — и обязательно добьюсь своего! Ясно вам? — и развернулся, чтобы уйти.

— Они уедут в Англию через пару дней, сразу после дня рождения Александры, и ты ничего не сможешь сделать, Максимилиан! — гневно крикнул мне в спину Огнев.

Он говорил что-то еще, размахивал руками, брызгал слюной, но я ощущал себя так, словно погрузился под воду: ничего не слышал, был практически ослеплен, не мог сделать вдох… и стремительно тонул. Мне послышалось?

— Как зовут дочь Карины? Александра? — хрипнул я, ослабив ворот рубашки, потому что вдруг стало слишком душно.

— Да, в честь бабушки, — невозмутимо бросил Константин, отвернувшись к окну.

Потому что презирает меня? Или нагло врет и боится, что я пойму это по его глазам?

— Какой именно? Чьей бабушки? — скрипнул я зубами.

— Странный вопрос… — буркнул Огнев. — Если бы ты лучше знал Карину и ее семью, то не спрашивал бы такое, — пространно ответил он.

Черт, я даже слова его проверить не могу, ведь понятия не имею, как звали бабушек-дедушек дьяволенка. Нам надо было больше общаться, чем ругаться. Какой же я дурак!

Но если на секунду предположить, что все же Карина назвала дочь в честь моей матери, а не некой мифической «бабушки», то… Слишком больно…

— А день рождения когда? — вырвалось у меня, хотя я не надеялся на честный ответ.

— Максимилиан, это не твое дело, — начал заводиться Огнев.

— Константин, скажите честно, Александра — моя дочь? — отважился спросить напрямую, сглотнув ком в горле, которое сейчас будто сжимало тисками.

Огнев молчал, все еще стоя спиной ко мне и глядя в окно, а потом обернулся, одарил меня своим холодным взглядом и твердо отчеканил.

— Нет, — подумав, добавил. — А теперь уходи!

* * *

Я не помню, как оказался в своем офисе, на ватных ногах зашел в кабинет, закрыв дверь прямо перед носом противно жужжащей секретарши, и без сил упал в кресло.

Хотелось выпить, а лучше набухаться в хлам, но я запрещал себе это. Нельзя искать легких путей — я их не заслужил! Было сложно думать о том, что делать дальше, когда в груди зияла дыра, огромная такая черная дыра, засасывающая все вокруг в пустоту.

Огневу я больше не верил, и от этого на душе становилось еще паскуднее. Я чувствовал себя последним идиотом. Если Александра действительно моя дочь, тогда все слова «об отце ребенка», брошенные Кариной в гневе, автоматически приобретали иной смысл. Она как будто посылала мне знаки, а я был глух и слеп, упиваясь своей ревностью. И издевался над ней, хотя если кого и надо было наказывать, так это меня, причем с особой жестокостью…

Разозлился на дьяволенка за то, что она засомневалась в прозрачности моего бизнеса, а сам… С легкостью поверил, что Карина могла прыгнуть в постель к другому через пару месяцев после нашего расставания. Чертов дурак!

Получается, я самолично и толкнул ее в объятия Стива! Если смотреть на факты, я бросил Карину с ребенком, а этот тип оказался рядом, предложив ей сильное мужское плечо, а со временем и не только это…

Так, отставить ревность! Она мешает мыслить здраво! Для начала надо точно удостовериться в том, что Александра моя. Позвонить Карине — не вариант. Во-первых, сейчас она зла и обижена, во-вторых, мои сомнения только увеличат пропасть между нами, а мне это не нужно.

Решение приходит внезапно. Тянусь к телефону, наступая на горло своим принципам, но это мой единственный выход. Набираю номер, который давно знаю на память. Отрывистые гудки — и тут же слышу серьезное «алло» на той стороне линии.

— Привет, Игорь, надо проверить еще одного человечка, — пытаюсь произнести это беспристрастно, но голос хрипнет, а сам я ненавижу себя в этот момент.

— Понял, записываю, — с готовностью отзывается Кравченко.