Жена Наследника (СИ)

— Настоящих ученых в красной группе никогда не было, — возразил Кейн. — Что до остальных: то мы просто корректируем память, а иногда и само физическое присутствие… Люди живут своей привычной жизнью. Ходят на работу, на учёбу: семейные — отводят детей в школу… магазины, кинотеатры, стадионы — всё работает по — прежнему. С одной лишь оговоркой: это придумано нами.

Я глядела на Кейна, искренне желая ему поверить. что это и есть самое страшное, что случилось с землянами.

— Ты забываешь, что я пробыла на Земле после вторжения достаточно долго… И видела разрушенные города.

Кейн пожал плечами.

— Сопротивление, насколько я знаю, никогда не рисковало настолько, чтобы проникать на охраняемые нами территории. Другое дело — то, до чего у нас не сразу дошли руки.

А яведь тоже держалась подальше от тех мест, над которыми пропльвали флипы, — мысленно подумала я. — Но ведь и Сиэтл, и Вашингтон, и Денвер разрушены…

— Мы никогда не планировали сохранять все ваши постройки. — Ровно произнёс супруг, сверкнув взглядом.

— И сколько городов вы накрыли куполами? — спросила я. надеясь, что число будет большим.

— На настоящий момент четверть от сотни. — Отчеканил Кейн. — Но это количество с течением времени будет всё уменьшаться… мы заинтересованы в том, чтобы люди из этой группы переходили в жёлтую или зеленую зону. Д’архау нуждается в переселенцах.

— А вы в рабах, да?

Кейн тяжело вздохнул.

— Алёна, мы ведь уже готовили об этом… Какая людям разница, чьими рабами быть. Разве вы не находились в рабстве у многонациональных корпораций мягко подталкивающих вас батрачить с утра до вечера за кусок ужасного несъедобного мяса и нескольких часов дешевых мелодрам по ТВ? К нашему появлению, раса землян уже стала вырождаться, угрожая своей деградацией не только своему виду, но и всей планете — как живой, так и неживой природе. Мы лишь дали шанс выжить тем из вас, кто был к этому готов.

— А остальных оставили умирать, заключив в резервации, да? — ощерилась я. Пусть не в загоны, пусть не в клетки… но какая, в общем, разница.

— И что вы делаете, промываете им мозги с утра до вечера, чтобы никто из них не узнал о настоящей действительности?

Аленка, — покачал головой Кейн. — Ты даже не представляешь. как много людей из красной группы никогда не бывали дальше своего города — да что там, дальше своего района… Работа — бары по уикендам — секс на заднем сидении пикапа или дешевый мотель… Нашим спецам достаётся совсем немного работы. Как правило, к стене добираются те, кто уже морально готов перейти в другую группу — и мы охотно забираем их.

— Но ведь исчезновение людей…

Кейн усмехнулся.

— У людей настолько ослабло понимание семьи и рода, что исчезновение человека беспокоит только самых близких его родственников. Да и то, не всегда.

Я кивнула, принимая его правду.

Шах и Мат, Алёна…

Это и было правдой — ужасной, бесчеловечной правдой.

Почему — то вспомнилась «Матрица» и Нео, когда он пришёл в себя в реальном мире. Людей не пытали, не насиловали, не морили голодом… всего лишь держали в неведении.

Или как это точнее назвать?

Руки мужа обняли меня за талию, прижимая к себе.

— Апёна, не все способны пережить правду — поверь мне…

И. вспоминая учительницу английского языка — Агату Смит, которой я так и не смогла ничем помочь — я поверила.

Хотя и не до конца.

Я уже неплохо знала рашиан, чтобы понимать: вовсе не о землянах они заботились, когда отгораживали эти города.

Кейн тяжело вздохнул.

— Алёна…

— Нет, — протянув ладошку, я прикрыла ею рот Кейна, не давая ему продолжить.

Знала, что он сможет найти правильные слова; сможет убедить меня в правильности всего происходящего.

— Что не так. Алёнка, — вздохнул Кейн, целуя меня в раскрытую ладонь. — Мы никого не принуждаем, никого не используем, тратим огромное количество усилий и средств на поддержание оболочек над городами.

Всё вроде так…

Я хотела отодвинуться подальше, но Кейн не позволил мне этого, крепко удерживая меня в своих руках.

— Алёна…

— Это всё ужасно, — я выразительно взглянула на супруга. — Ты понимаешь, что там находятся живые люди? Которые думают, мечтают, надеются… Они проживают свою жизнь во лжи, в стенах картонного мира, который вы для них придумали. И наверняка, — я выразительно посмотрела на супруга, — вы устраиваете в этих резервациях что-то типа отбора, подталкивая людей к правильному выбору.

— В этом и цель, не так ли? — приподнял бровь Кейн.

А я сухо рассмеялась.

— А тебе не кажется, что вы заигрались в богов?

В комнате повисла напряжённая тишина.

— Мы не можем допустить наличия на планете большого скопления бесконтрольных нам людей, — отрезал Кейн. — И ты сама понимаешь, что это единственное гуманное решение. Недешёвое, кстати.

Я закусила губу, понимая, что именно здесь, именно сейчас у меня есть шанс что — то изменить для своей планеты.

Последний, может быть, шанс…

Дать всем тем людям спокойно дожить свою жизнь в придуманном, лживом мире — или все же открыть для них правду?

Рашиане так или иначе, но всё — равно влияют на умы людей. Земляне не просто живут в «резервациях» — они живут в дурмане.