Жена Наследника

Именно этот вред от внушения и стал краеугольным камнем для обоснования новой части проекта Терра — проекта, по которому все люди, вне зависимости от цвета группы, могли получить возможность строить своё будущее по своему желанию. И пусть рашиане по- прежнему предпочитали отсылать бунтарей подальше от Земли — но теперь это делалась не только во благо империи, но и с желания самого человека. А со временем, как обещал Кейн, людям так же, как и остальным подданным империи, будет предоставлена возможность учиться в их лучших академиях, и получать знания наравне со всеми остальными.

Хотелось верить.

Дослушав последний репорт, я протянула руку к стакану со своим витаминным отваром. И тотчас услышала едва заметное жужжание, которое всегда возникало при построении голограммы.

Повернувшись на звук, я увидела…

…Дархийского шамана, входящего в закрытые двери кабинета.

— Нет, девонька, что не говори, но провернула ты это отлично, — хмыкнул абориген. улыбаясь двумя рядами серых зубов. — Ещё так быстро убедила Совет.

Добродушно скалясь, шаман присел на один из стульев. Нетипично для голограммы, рассеянно подумала я, пытаясь понять, кто включил ему даль — связь.

— Ой, ну ладно, — фыркнул шаман. — Должен же я был засвидетельствовать вам своё почтение.

— Вам?

В кабинет, сломав дверь, ворвался Кейн.

— Вам, вам, — засмеялся шаман. — Молодцы, ребята. справились. Даром, что молодые, неопытные…

Подмигнув мне, он вдруг обратился к Кейну.

— Империя и правда заигралась в богов, мой мальчик. Ни одна цивилизация, ни на раса, ставящая себя и даже самый верный закон выше самой жизни не оказывалась права. А вы и так накосячили с шдранцами.

Он махнул рукой в мою сторону.

— Но правящий род справился со своей ошибкой, — и улыбнувшись, шаман вдруг стал превращаться из дархийского аборигена в человека, а из человека в… рашианца.

Его разноцветные — косички — дреды куда — то втянулись, превратившись в простую прическу сначала темных, человеческих, а затем уже светлых рашианских волос.

Исчезли двойные зубы, черные губы, пропали разводы вен на коже… и глаза… глаза вдруг из темных превратились в сверкающие — словно расплавленное серебро — рашианские глаза.

— Я доволен, — улыбнулся шаман. И исчез.

Не только гопограммой из наших комнат, но и с Д’архау…

Пять лет спустя, планета Терра { Земля }, город Гагарин.

Сегодня наш город принимает у себя высокую гостью, прилетевшую на свою малую родину из столицы нашей необъятной империи. — вещала корреспондент местного телевидения. — Как мы все хороию знаем, наш город знаменит не только первым человеком, побывавшем в космосе; не только первыми двумя студентами. которые год назад поступили в императорскую военную академию — и теперь с честью несут сразу два знамени: знамя родной планеты и знамя нашей великой империи… Наш небольшой по имперским меркам город также является малой родиной Её императорского высочества, принцессы Ддаррххгрэн Алёны. Вместе со своим супругом и детьми она прилетела в гости к своим родителям. Мы надеемся, что Ддаррххгрэн Алёна найдет время пообщаться с нами во время приема у губернатора.

Выключив телевизор, я пошла к выходу, поздно заметив возникшего на пороге мужа. В привычном черном костюме, со светящимися в полумраке комнаты серебряными глазами, он выглядел настоящим инопланетным хищником… кем, собственно, и являлся.

— Кейн, ты издеваешься, — понимая, что глаза у него светятся не просто так, протянула я. — Нас уже ждут.

— Подождут, — рыкнул муж, зажимая меня у стены. — Алёнка, ты такая аппетитная в этом платье. А я соскучился.

— А кто виноват в том, что мы до родителей одни путешествовали, а?

— Ну, ты же знаешь, наш новый проект…

— Кейн…

Меня целовали, трогали, кусали… и шумно дышали возле шеи.

— Где дети? — поинтересовался между поцелуями Кейн.

— Даррен и близняшки уже у бабушки. Она обещала им напечь настоящих блинчиков.

— Обожаю Веру Васильевну, — шепнул супруг. рвя на мне новое, предназначенное для сегодняшнего выхода ‚платье.

— Люблю тебя, — прошептал Кейн, закидывая мои ноги себе на талию.

— Люблю тебя, — ответила я, с радостью ощущая себя наполненной им изнутри.

И Кейн, глядя мне в глаза, сделал первое резкое движение.

КОНЕЦ.