Жена, не агри!

Руслан остался в стороне, тоже не принимая участия в этом безобразии (всё-таки бег ему еще плохо давался), собирая мангал. Надюшка спала в коляске, которая стояла на солнышке. Погода была чудесная: тепло, солнечно, ярко. Не только от солнца, а ещё и от красно-желтых оттенков. И воздух. Он был не такой, к которому я привыкла. А какой-то другой, чужой, с лёгким дымком, запахом земли, леса. Запах осени. Осени в Сибири.

Я легонько катала коляску с Надюшей, даже не осознавая, что делаю, наблюдая за суетой Тани и Маши, которые помогали Марии Семёновне. Милая женщина. Так тепло приняла чужого человека, это я имею в виду себя, словно знала меня всё время.

Честно говоря, боялась почувствовать себя ненужной, но этого не было. Я снова посмотрела в сторону беседки, где девчонки отгоняли своих мужей, пока они собирали на стол. Даже капельку позавидовала им, что они есть друг у друга, столько лет вместе и уж точно не оставят никого в беде, и уж точно не будут смеяться за твоей спиной.

– Юль, он меня бросил, – призналась своей лучшей подруге, с которой делилась всеми секретами.

– Сама виновата! Такой, как Стас, никогда не будет с таким бревном, как ты! – выпалила довольная Юлька.

– Постой! А ты откуда знаешь? – Это было единственное, что я скрыла от подруги. Свой не очень удачный первый опыт.

– Мне Стас сам рассказал! – хихикнула Юлька. – Ну, ты и дура! Прикидываться недотрогой! Хоть бы постонала немного!

– Я не поняла, ты что, обсуждала меня с Бергиным?! – не могла поверить в то, что услышала.

– Мне пришлось выслушивать его жалобы о том, какая ты бесчувственная и холодная, и сколько ему пришлось приложить усилий, чтобы довести дело до конца!

Меня затошнило.

– Так надо было пожалеть! Что растерялась?! – съязвила. Но, теперь уже бывшая подруга, не заметила сарказма.

– Так я и не растерялась!

Так я перестала верить людям. Совсем. Постепенно общение свелось к нулю. Точнее я общалась только в чате. Эти люди были для чужими. Я их не знала, они меня не знали, а мне этого хватало. Ровно до сегодняшнего дня, когда я поняла, как много может значить нормальное человеческое общение с теми, в ком ты уверен, и кто тебя никогда не предаст.

Я настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как ко мне подошла Татьяна.

– Насть, ты чего тут одна стоишь? Пойдём, скоро уже будет готово! – позвала меня Соколова.

– Я не одна. Мы с Артёмом! И потом вдруг Надя проснётся?

– О! Если Надя проснётся, об этом будет знать всё садоводчество! Идём! Артём, а ты чего притих?

– Мама сказала не мешаться, а Настя научила меня играть в крестики-нолики! – похвастался Артём.

Мы чертили с ним на земле палочками, и тут же «стирали».

– Пошли, тебе тоже поесть надо! – сказала Татьяна.

– А Надя?! – заволновался мальчик.

– А Наде ещё рановато шашлыки есть! Пусть пока спит! Мы её поближе поставим, хорошо? – ответила Татьяна.

– Хорошо! – согласился Артём.

– Тём, пойдём руки мыть! – позвала его. – Потому что рисунки он «стирал» ладошками.

Меня посадили между Машей и её сыном. Точнее, Тёмка сам отодвинулся от мамы, пропустив меня сесть на скамью.

От мяса исходил такой аромат, что аппетит проснулся мгновенно!

Вкусная еда, тёплая компания, осень, задели в душе какие-то нити, что захотелось, чтобы это не кончалось. Я не хотела возвращаться в свою прежнюю жизнь, где не было вот такого дружеского, совершенно безобидного подшучивания и теплоты.

Парни опять издевались над Максом! Я так поняла, это у них уже что-то вроде традиции! Даже захотелось заступиться! Их трое, а он один! Но он прекрасно справлялся сам! Поэтому я сидела и тихо наблюдала за ними. Самое интересное, бабушка Артура Данилова заступалась за Максика, как она его называла, вызывая у меня каждый раз улыбку. Почему-то «Максик» у меня ассоциировался с таким пушистым котиком, которого хотелось почесать за ушком!

Обращение с моим именем заставило меня встрепенуться. Я прослушала, о чём шла речь, уйдя в свои мысли.

– Да, Насть? Ты же против? – спросил Матвей, глядя на меня.

Я понятия не имела о чём идет речь, а переспросить было неудобно.

– Да без проблем! – согласилась, сама не зная на что! Но не станут же они предлагать мне что-нибудь плохое? Или станут? И как теперь узнать, что я там наобещала? Ладно, что-нибудь придумаю!