Жена, не агри!

– Максим! – услышал я знакомый голос. Хотел ответить, но не мог. Я ничего не мог, только гоняться за этими грёбаными шарами вверх-вниз, вверх-вниз.

«Прости, мама. Я не забрал тебя из больницы! Но я поливал цветы. Мы с Настей поливали твои цветы. Настя. Я не сказал тебе про неё. Не успел. А она уехала, просто взяла и уехала…. Прости».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35.

– Анжела? – знакомый мужской голос назвал имя мамы.

– Андрей?! Ты что здесь делаешь?

Ковалёв. Теперь, когда мама назвала имя, я узнал, кому принадлежал голос.

– Значит, Максим тебе ничего не сказал?

Я чётко слышал весь разговор, пытался вмешаться, и… не мог.

– Не сказал что? – спросила мама. – И откуда ты знаешь Максима?

– Случайно познакомился, – я услышал вздох.

– Случайно?! У тебя никогда не бывает случайно! Отвечай! Это твоих рук дело?! – мама почти кричала. По крайней мере, для меня её голос был слишком громким.

– Нет! Я бы никогда не причинил вреда твоему сыну, Анжела.

– Откуда ты узнал, что Максим в больнице?

– Мне позвонила дочь.

– Дочь? У тебя есть дочь? Они встречаются? Только не  говори, что Максим встречается с твоей дочерью!

– Нет! Анжела! Всё совсем не так! Господи! Как ты могла такое подумать?!

– А что я должна думать, когда вижу тебя у постели моего сына?!

– Анжела, Максим – мой сын.

– Нет!

– Мы встречались с ним. Я показал ему результаты экспертизы.

– Какой экспертизы?

– ДНК. Она подтверждает, что Максим – мой ребёнок.

– Нет. Этого не может быть, – твёрдо сказала мама.

– Может, Анжела.

– Я…

– Да. Ты была с Виктором. Он наговорил тебе кучу неприятных слов и ушёл.

– Но он потом вернулся!

– Он завязал тебе глаза, и говорил, что только дурак может сказать такие слова? – произнёс Ковалёв.

– Откуда ты это знаешь? – спросила мама.

– Это был я, Анжела.

– Нет, – тихо прошептала мама.

– Да. Я слышал, как ты плакала, слышал, как звала его, но он всё равно ушёл. Сначала я хотел набить Белозёрову морду, но потом испугался, что ты можешь натворить глупостей, и зашёл в твой номер. Ты плакала в подушку. Я не знал, как ты отреагируешь на меня, поэтому снял галстук и завязал им тебе глаза….

– А давайте вы будете выяснять всё это без свидетелей! – еле смог прохрипеть.

– Максим! – мама оказалась рядом, но я её не видел.

– Я не могу открыть глаза, – признался. – И хочу пить.

– Это пройдет, – ответил Ковалёв. – А пить тебе пока нельзя. Потерпи немного.

– Откуда ты здесь? – спросил, пытаясь разлепить веки.

– Вика позвонила.

– Вика? – переспросила мама.

– Да. Жена дала имя дочери, даже не посоветовавшись со мной.

– Что с ней? – спросил Ковалёва.

– Она в отделении полиции.

– П-почему?

– Ну, разбитые восемь машин – это тебе не шутки шутить.

Какие машины? О чем он говорит?

– Ты же можешь забрать её. – Я, наконец, разлепил глаза и уставился в белый потолок. Слава богу, беготня шаров прекратилась!

– Заберу. Она с охраной и адвокатом. Там сложно.

– Ты же говорил, что тебе ничего не сложно. Так почему твоя дочь до сих пор в полиции?

– Её обвиняют в умышленной порче чужого имущества. И, – Ковалёв хмыкнул, – Вика била очень дорогие машины.

– Зачем?

– Хороший вопрос. Вот и спроси у неё это сам! Мне она ничего не говорит.

– Как я оказался тут?

– Владельцы пострадавших машин вызвали скорую.

Получалось, что Виктория мало того, что не послушалась и никуда не ушла, она ещё разбила чужие машины, чтобы привлечь внимание? Так вот откуда был такой вой! Ведь на крики о помощи никто не придёт, а вот если срабатывает сигнализация у твоей машины, то народ повыскакивает сразу!

– Я оплачу ремонт, – сказал Ковалёву.

– Максим! – встревожилась мама.

– Ремонт уже оплачен. Шестеро из восьми забрали свои заявления, как только узнали о причине. Вика даёт показания против напавших на тебя. Их найдут в любом случае. – В этом я даже не сомневался. – У меня другой вопрос: что вы делали в том клубе?

Настя.

Ведь если бы не Настя, я бы никогда не оказался там.

А Вика? Я не знал, что она там делала.

– Я не знаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36.

Макс.

Ковалёв и мама ушли. Точнее, их попросили уйти. Ковалёв вышел сразу. Мама немного задержалась.

– Максим! Ну как так?

– Мам, ну подрался, подумаешь….

Подрался было, конечно, громко сказано. Вернее было сказать: побили.

– Максим, тебе ведь не пятнадцать лет!

– Я забыл! – попытался отшутиться.

– Что там произошло?

– Мам?! Ты серьёзно?

– Серьёзно! Только представь, что я испытала, когда мне сообщили, что тебя увезли на скорой!

– Прости.

– Тебе больно? – спросила мама.

– Нет, я не чувствую боли. – Это была правда. Надеюсь, что это воздействие обезболивающего, а не полное отсутствие чувствительности. – Сама как?

– Нормально, – вздохнула и снова посмотрела на меня. Явно мое лицо представляет печальное зрелище.

– Мам, ты иди. Я спать хочу. Не волнуйся. Всё будет хорошо.

Спать я не хотел. Точнее, боялся, что, если закрою глаза, то опять вернутся эти шары, а мне этого не хотелось.

Не сразу услышал, как в палату вошёл доктор, крепкий мужчина примерно возраста мамы.