Жена (не) подарок

Я вскочил с банкетки, чувствуя, как лоб покрылся холодным потом. Руки задрожали.

Если все хорошо, хирурги должны выглядеть по-другому, так?

Кровь ударила в голову, и я почувствовал, как меня качнуло.

Неужели конец? И ее больше... Даже думать об этом не хотелось.

Перед глазами замелькали картинки.

Вот Мила несется ко мне через всю гостиную с выпученными глазами.

— Что такое? — подрываюсь я с дивана.

— Он толкается, ты прикинь! Толкается! — сияет жена пуще самой мощной лампы. Подлетает ко мне, кладет мою ладонь себе на живот, и уже через минуту я тоже чувствую это. И сияю не хуже жены. Мой сын, мой мальчик. Какой сильный!

Вот она просит застегнуть платье — собираемся в кино.

— Оно... кхм... не застегивается, — прискорбно сообщаю я и получаю в ответ полный слез взгляд.

— Я бегемот, да? Неуклюжий и неповоротливый бегемот! — всхлипывает она.

— Ну что ты, — прижимаюсь к ней я, целую в шею. — Какой ты бегемот? Разве что самый красивый и обаятельный.

Ощутимый толчок локтем в бок дает понять, что последнее я сказал вслух.

— Ах ты... — шутливо бурчит она, а я разворачиваю ее к себе, целую и помогаю избавиться от платья. В кино мы так и не пошли. Вместо фильма я весь вечер и всю ночь любовался ею.

Вот я захожу в спальню, прошу ее закрыть глаза и не подглядывать. Она послушно закрывает лицо руками. Но я слышу, как она хихикает и пытается подсматривать.

— Можно, — достаю я из кармана футляр.

Сначала она смотрит на подарок сквозь пальцы, а затем верещит от восторга, бросается мне на шею и начинает целовать. А я осознаю, что еще не встречал женщины благодарнее и щедрее на эмоции.

Вот Мила заходит в мой рабочий кабинет дома, а я с каменным лицом сообщаю:

— Арчина Мила Ивановна, у меня для вас кое-какие новости.

— Что такое? — поднимает брови она.

— Один из ваших эскизов Цискарев взял как основу для будущей летней коллекции. — И подмигиваю.

Мила растерянно моргает, всем своим видом спрашивая: не шутишь?

— Не шучу, — подтверждаю я.

Жена подпрыгивает чуть ли ни на метр, воздевает руки к потолку:

— Ура-а-а-а!

А потом кладет ладони на большой живот и начинает активно вращать бедрами, сопровождая этот импровизированный танец звуками:

— Тыц-тыц-тыц... Йуху!

Я хохочу с ее импровизации.

И думаю: мне очень повезло с женой. Забираю свои давние слова назад. Мила — самый настоящий подарок. Она разная. Порой нелепая и смешная, но всегда искренняя и живая. Настоящая.

И я не хочу, не могу ее потерять!

Воспоминания померкли. Я попытался вдохнуть, чтобы хоть чуть наполнить легкие воздухом. Открыл рот, но так и не смог ничего сказать.

Врач продолжал шагать ко мне словно в замедленном кино.

Сам того не осознавая, я начал качать головой, будто это хоть как-то могло отсрочить плохую новость.

И вдруг словно со стороны услышал глухой голос:

— Тяжелая операция, вы уж ее берегите.

Только теперь я понял, что у меня зверски заложило уши. Я пожал врачу руку и осел на банкетку.

Жива. Она Ж.И.В.А. Это не просто четыре бездушные буквы. Это бесконечное облегчение, эйфория, легкость бытия и смысл жизни в одном флаконе.

* * *

Мила

Я с трудом разлепила веки и сразу почувствовала, как пересохло во рту. Голова нещадно трещала, в нее словно напихали ваты, не забыв при этом вынуть мозги.

Надо мной навис Артур. Бледный, небритый, измученный, с красными глазами.

— Пи-и-ить, — жалобно простонала я, еле шевеля губами.

«Что с мужем?» — подумала и тут же вспомнила, что случилось. Дернулась и поморщилась — неловкое движение отозвалось болью во всем теле.

— Где сын? — надрывно прошептала, заглянув в глаза Артуру.

— Тш-ш... Все хорошо, я недавно от него. Он ждет, когда мамочка оправится.

Плечи мигом расслабились. Сынок... живой. Все в порядке.

— А Ремезов?

— Ремезова тоже поймали. Он сознался во всем, что сделал. В том числе и в своей анонимке, и в отфотошопленных фото. Его посадят до конца жизни. Давай об этом позже.

Артур протянул мне стакан с водой, придержал голову, помогая сделать глоток.

— Только немного.

Куда там. Глоток оказался слишком большим, и я надсадно закашлялась. Тело тут же пронзила острая боль, и я откинулась на подушки, чтобы стало легче.

— Я не уйду, Мила, — вдруг схватил меня за руку муж, — можешь даже не просить. И можешь не верить, но я люблю тебя, очень люблю. Прости, что все так вышло, обещал защитить и не смог. Дай мне, пожалуйста, еще один шанс!

Я молча захлопала ресницами. О чем он? Он ведь спас меня и сына от Ремезова.

— Я больше не хочу тебя обманывать. Кое в чем Олег не соврал. Да, изначально все было ради «А-групп». Прости меня за это, — с жаром продолжил Артур, честно глядя мне в глаза. —  Поверь, все изменилось очень быстро, гораздо быстрее, чем я того хотел. Да и разве можно тебя не полюбить, Мила? Я вот не устоял.

Артур слабо улыбнулся и поцеловал мою руку.