Жена не узнает (СИ)

Господи, неужели я дождалась этого момента? Из зеркального отражения на меня смотрит уверенная в себе женщина… Грустная, немного уставшая, но ей не занимать упорства.

Катя, ты справилась.

Поправляю выбившиеся из прически пряди и приосаниваюсь. У меня немного вещей. И у адвоката я еще не была, он сможет меня принять через два дня.

Но ведь уйти я могу и сейчас? Не могу видеть Юру и слушать его оправдания. Видеть в его глазах свое отражение — обманутой, несчастной женщины…

С каждым днем мне все сложнее находиться дома. Для меня он — кладбище семьи. И по нему бродят призраки прошлой жизни — улыбки, радость, верность… Они воют, как дикие звери.

Приходят во снах, вгрызаются в душу и будят воспоминания… Порой мне кажется, что, я вижу их скользящие по стенам тени…

„Лидия Павловна ждет меня вечером. Я так и не смогла объяснить ей, что на переезд мне требуется время… Смотрела в ее полные надежды глаза и кивала.

Как все успеть? И как объяснить все Юре? Может, вовсе не стоит этого делать? Вести разговоры, в которых нет смысла? Его оправдания мне не нужны. И извинения тоже…

Собираю документы в папки и застегиваю куртку на молнию. Глубоко вдыхаю морозный воздух, не замечая сверкающей, предновогодней иллюминации. Наверное, я и атомного взрыва сейчас не замечу… Бреду по дорожке к метро, гадая, как все организовать… Я ведь не ожидала, что проблема с временным жильем решится так быстро… И снова в деле был Илья.

Едем с Дашкой в вагоне метро и болтаем. Она показывает мне одежду для куколок, которую они шили с Тасиной мамой. Потом рисунки, какие-то веревочки и фантики… Я выдавливаю улыбку, стараясь уделить малышке максимум времени. А в сердце пустота.

Если Юра надумает вернуться пораньше, смогу ли я уйти? Хватит ли у меня смелости заговорить о разводе?

Его машины нет на парковке. Дашка ноет, требуя пирожок с вишней. Выполняю ее просьбу, шлепая по подтаявшему снегу к ближайшей кондитерской.

— Мама, тиль… Тиль… — Дашуля напоминает о моем любимом лакомстве — тирамису.

— В другой раз, малышка, — отвечаю прокашлявшись.

Не до еды мне сейчас… Поднимаюсь в квартиру, встречаясь с надоевшими призраками. Тишина и пустота. Уныние, боль, одиночество…

Я готовилась к отъезду. Разбирала полки в шкафах, собирала наши с Дашкой вещи в стопки.

Придирчиво оглядываю жилище, находя его вполне чистым. Да и не обязана я генералить!

Пусть теперь Энджи хозяйничает здесь. Стирает пыль с полок и варит любимому борщи. Всем своим существом чувствует присутствие призраков чужого, умершего счастья… А я уйду в закат. Так то!

Прячу три больших чемодана на балконе. Поглядываю на часы, пихая игрушки Даши в большой рюкзак.

Странно, что Юра не пришел домой пораньше, учитывая нашу вчерашнюю ссору.

В последний раз оглядываю квартиру… Я оставила в кухне любимую чашку — красную со снежинками, а на тумбочке покоится семейная фотография в рамке. На подоконнике ярким пятном выделяются красные, цветочные горшки с фиалками… Интересно, Юра будет их поливать?

В горле собирается горечь…

Может, уйти по-английски? Сколько можно себя мучить? Отрываться по капельке, добавляя себе боли…

Распахиваю крышку ноутбука. В последнее время мой серый друг — единственный, кто охотно делится со мной правдой…

«Как ты, бро? Выбрал Энджи машину?», — пишет Юрику Виктор.

«Я сомневаюсь, что готов подарить ей настолько дорогой подарок. Да и нет у меня возможности.

Шеф ничего не предлагает».

«Жаль. А с шефом все скоро будет. Задержишься сегодня на работе?»

«Конечно, если дело касается денег».

Вынимаю из тумбочки лист бумаги и пишу прощальное послание:

«Юрочка, тебе не стоит верить Виктору. Он племянник твоего босса, а твоя любимая, ненаглядная

Энджи — его двоюродная сестра. Все, что им нужно — ободрать тебя как липку.

Но… Решение, конечно, за тобой. Ведь ты у нас герой, а я блеклая, неприметная клуша. Да-да, переписку я твою прочитала. Жаль, что тебе не хватило духу признаться во всем самому. Не по-мужски это как-то…

Прощай, Юра. На развод я подала, от тебя мне ничего не нужно. И зря ты считал, что я не способна уйти. Как видишь, очень даже способна. К слову, никто на работе не считает меня серой мышкой -

только ты. И как специалиста меня ценят. Не звони мне. Будь счастлив».

Приклеиваю листок бумаги на экран распахнутого ноутбука. Конечно, к приходу Юры экран потухнет, но, включив его, мой почти бывший супруг покраснеет до корней волос. А мне не жаль его!

Одеваю Дашку, захлебываясь слезами. Тащу дурацкие чемоданы, на ходу застегивая куртку. — Вот и все, дочка. Мы уезжаем, — шепчу, застегивая молнию на ее сапожках. — Папа? А папа? — звонко спрашивает она. — А папа здесь останется. Мы в гости поедем… К очень хорошей бабушке, а у нее есть собачка по имени Дуся. Хочешь, пойдем сегодня с ней гулять?

Она очень милая.

— Да!

Касаюсь металлической ручки, но в этот момент дверь распахивается, являя взору мужа… Он впивается в меня взглядом, а потом переводит его на сгрудившиеся в углу коридора чемоданы.

— Что это такое, Катя? Что за… Ты куда собралась?

— Я ухожу, Юр. Я хочу развод.

Глава 26

Катя.