Жена нелегала

Джули была так огорчена всем произошедшим, что не хотела даже смотреть выпуск новостей по местному телевидению. Еле-еле ее Данилин уговорил. И пожалел об этом, потому что показанный про встречу в аэропорту сюжет расстроил ее еще больше. Он вышел очень коротким – минута с небольшим – и совершенно невнятным. Диктор за кадром сказал только, что в Киев из Англии прилетели жена и дочь крупного советского разведчика, работавшего на Западе в годы «холодной войны» под псевдонимом Карл. Крупные планы присутствовали, но мелькали так быстро, что толком разглядеть лица было невозможно. Зато долго показывали, как Джули и Карл обнимались неуклюже – такое ощущение создавалось в основном потому, что она норовила отвернуться.

После этого Джули отказалась идти ужинать, а Шанталь решила проявить солидарность с матерью и ограничиться сыром и пакетом чипсов, который они чуть ли не из Англии с собой притащили. «Мы хоть выспимся наконец», – сказала Джули.

Данилин отправился к себе в номер, размышляя, насколько необходим ему прием пищи, или лучше тоже последовать примеру англичанок и залечь спать. И тут зазвонил телефон. Он был уверен, что это Москва, но нет, это был опять Щелин.

– Ты ужинал? – спросил он каким-то необыкновенно ласковым голосом.

– Нет, но не уверен, что мне кусок сейчас в горло полезет.

– Еще как полезет! Давай приезжай, как выпьешь горилки, расслабишься, сразу и аппетит появится. Здесь очень уютно, и отлично кормят. И компания интересная.

Почувствовав, что Данилин колеблется, Щелин усилил нажим.

– Давай-давай, не раздумывай, я сейчас за тобой машину пришлю.

– Нет, Сережа, послушай, я правда ни есть, ни пить – ничего не хочу, только спать. И, честно говоря, общество незнакомых людей мне сейчас совсем не нужно.

– Компания скоро рассосется.

– Нет, Сережа, правда, нет…

Тон Щелина вдруг переменился. Он сказал как-то даже резко:

– Нам с тобой надо срочно поговорить. Кое-что обсудить крайне важное. И другого времени может и не быть. Я же завтра чуть свет в Москву улетаю. И вообще – машина за тобой уже вышла, собирайся.

Данилин хотел еще что-то возразить, но Щелин уже повесил трубку. Важное, видите ли, срочное. «Наверняка же опять неприятность, гадость какая-нибудь очередная…» – думал Данилин.

И оказался прав.

6

Щелин сидел в глубокой нише в ВИП-зоне, за большим столом, который был весь уставлен всякими закусками, пирожками, салатами.

– Слушай, тут у нас такие баклажаны с грецкими орехами и чесноком, улет!

– Не баклажаны, а синенькие, – поправил Щелина высоченный лысый дяденька, сидевший по правую руку от него.

– Что в имени тебе моем… Как ни называй, а главное – пальцы не проглотить, так вкусно!

«Вот этого мне только не хватало сейчас – разговоров на уровне отрывающихся в командировке снабженцев, – думал Данилин. – И особенно хороши на этом фоне отдельные вставки из Шекспира – для вящего абсурда».

Высокий и лысый оказался неким высокопоставленным представителем местной Безпеки – службы безопасности. Впрочем, вскоре после появления Данилина он начал озабоченно посматривать на часы.

– Ну что там? – спросил Щелин, как только лысый откланялся.

– Джули не верит, что Карл настоящий. Думает, что это самозванец. Двойник.

– Бред какой-то! Какой в этом смысл? Зачем это кому-то могло понадобиться? Я думаю, женщина перенервничала после истории с могилой этой. И вообще, столько лет прошло, и она жила все эти годы одержимая одной мыслью, одним этим образом – того Карла, которого она любила в молодости. И теперь, когда она видит его другим, постаревшим, больным и выцветшим, она отказывается его признать. Психологически объяснимо.

– Но как бы то ни было, если она не убеждена, то мы тем более не можем ни в чем быть уверены.

Щелин вздохнул, поковырял вилкой в синеньком-баклажане и сказал:

– Видишь ли, Алеша, редколлегия приняла решение напечатать очерк о Джули и Карле и об их встрече в Киеве в завтрашнем номере.

Данилин поперхнулся. Закашлялся. И закричал:

– Что? Не может быть! Они с ума там сошли?

– Тише, тише, на нас все смотрят… Ну, посуди сам: теперь, когда новость прошла по местному телевидению и уже идет работа над большим телеочерком, когда и в английских газетах на днях может что-то об этом появиться, откладывать никак невозможно.

– Но это же вранье! Карл, вполне возможно, никакой не Карл! Что же мы будем писать? И это делается без согласования с главным редактором, даже просто без его ведома! Сергей, объясни мне, что происходит!

– Извини, не успел тебе сказать. Но события разворачивались так быстро…

– Когда было принято это решение?

– Совсем недавно. Я, по крайней мере, узнал об этом меньше часа назад.

«Врешь!» – хотелось закричать Данилину. Кровь прилила к голове, в глазах потемнело от ярости. Он с трудом удерживался от того, чтобы не кинуться на Щелина с кулаками.

– Извини, я должен тебя покинуть. Немедленно иду звонить Игорю. Я не допущу этой публикации!

Данилин резко встал, хотел выйти из-за стола. Щелин схватил его за руку.

– Прости, что так неудачно получилось… никто не хотел тебя обидеть или унизить… но… так сложилось…