Жена нелегала

Джули промолчала. А подумала: «Ну да, иностранец. Ну конечно, а как же. Он же грек!»

Потом, когда они стояли в толпе перед спуском с парома, она обернулась и вдруг увидела его лицо в каких-нибудь двадцати дюймах от своего. Он опять улыбался, но теперь одними только губами, и смотрел на нее пристально и почему-то грустно. Он был такой красивый, что у нее снова перехватило дыхание.

А он придвинулся к ней вплотную и прошептал на ухо: «Дайте мне номер своего телефона».

Джули покраснела. Покачала головой: нет.

В очереди на такси он снова оказался стоящим сразу за ней. Смотрел на нее в упор. И вдруг опять улыбнулся. Это было непереносимо!

— Что опять нужно этому наглецу? — возмутилась тетка.

— Ничего, ничего, он с адресом просил разобраться…

— Чертовы иностранцы… — повторила тетка и отвернулась.

Тогда Джули быстро достала из сумочки старую квитанцию и ручку. Принялась писать. Тетушка снова повернулась к ней, но Джули успела укрыть от ее глаз бумажку и «бик». Тетка посмотрела на нее подозрительно, но, видно, не разобралась, что происходит Отвернулась снова, и тут Джули бросила в незнакомца скомканным бумажным комочком. А тот поймал его молниеносным движением фокусника и спрятал в карман. Джули смотрела на его удаляющуюся спину и думала: «Боже, что я делаю? Зачем?»

На следующий день Джули проснулась, вспомнила путешествие на пароме и удивилась. Что это на нее нашло? Умопомрачение какое-то! Но ничего, надо просто забыть эту глупость поскорей, вот и все.

А четыре дня спустя он позвонил.

2

Карл спал уже четыре часа. Посапывал мирно, потом начинал ворочаться в кресле и вдруг вскрикивал во сне. Эти вскрики действовали на Джули как удары током. Она подбегала, поправляла сброшенный плед. Стояла, смотрела. Где же он пропадал эти два с половиной месяца? И кто был рядом с ним? Судя по всему, особой радости та жизнь ему не приносила. И как же он питался, чтобы так похудеть?

На душе было муторно. Что делать, как дальше жить — совершенно непонятно. Но эти размышления пока можно было отбросить, отложить на потом. А что еще нужно сделать прямо сейчас? Подложить ему под голову подушку? Но он может от этого проснуться. Может быть, выключить телефон? А то еще позвонит какой-нибудь идиот ни свет ни заря! Это довольно часто случается, почему-то не туда все время попадают.

Хотя глупость, конечно, ей же, наоборот, надо, чтобы Карл обязательно проснулся до того, как встанет и начнет собираться в детский сад Шанталь!

Но сейчас и семи нет, можно дать ему еще поспать. Проклятый телефон отключить, где розетка? Почему проклятый? Да вечно по нему сообщают какие-то дурные вести.

Хотя не всегда было так.

Джули вдруг вспомнила, как Карл в первый раз позвонил ей после того, как они встретились на пароме.

Позвонил, когда она уже не чаяла дождаться никакого звонка — впрочем, она и с самого начала ни во что не верила. Думала: взял телефон так, на всякий случай. Ведь красавец, сердцеед, бабник, наверно. Испорчен женским вниманием до мозга костей. Зачем она, провинциальная курочка, ему нужна? Да к нему, вероятно, целая очередь всяких красавиц да светских львиц выстроилась! И все-таки ничего не могла с собой поделать: дергалась при каждом звонке. Стыдно сказать: бежала иногда к телефону!

На третий день перестала ждать. А уж от этого неурочного звонка рано утром на пятый день вообще ничего не ожидала. Хотела даже его проигнорировать, на работу опаздывала. Думала: наверняка тетушка, кто ж еще в это время звонить станет. Скорее всего, опять услышала по радио прогноз погоды и звонит предупредить, чтобы она оделась потеплей. Или чтобы зонтик не забыла. Подошла с мокрой головой, взяла трубку, сказала слегка раздраженно:

— Да?

А бархатный голос произнес:

— Это я.

Кто я? Что я? Приличия, вообще-то, требовали, чтобы Джули холодно спросила: «Кто говорит? Представьтесь, пожалуйста!»

Но пока она лихорадочно перебирала варианты, он повторил:

— Это я.

Как будто само собой разумелось, что это он, и никто другой. И что она сидела все это время у телефона и ждала только его звонка. Безобразие!

— Как дела?

Это, видно, он вспомнил, что все-таки в Англии находится, а не в своей Греции. Что здесь принято непременно и обязательно спрашивать: «Хау а ю?» Иначе это просто грубость неописуемая!

— У меня все в порядке. А у вас? — отвечала Джули. Надеялась, что звучала достойно, спокойно. Хотя голос все-таки дрожал слегка, предатель.

И тут же спохватилась: ответив на формулу «Как дела?», она тем самым как бы признавала, что знает, с кем говорит. А надо было ведь изобразить недоумение! Но теперь уже позд но. Господи, она даже не знает. как его зовут! Какое неприличие…

— Меня зовут Карл. Я фотограф. Хотел бы пригласить вас в кафе на чашку кофе. Или чая.

Джули была поражена. Хотела сказать: какое странное имя для грека — Карл. Но сдержалась. От растерянности не нашла ничего лучше, как тоже представиться:

— А я — Джули… Очень приятно!