Жена офицера

Соколов, с сожалением глядя на него, молча кивнул. Когда Лукьянов вышел, он задумался. Душевного разговора с офицерами не получилось. Надеялся, что они его поймут, но вышло наоборот. В кабинет постучали.

— Войдите…

Вошел старшина роты Зайнчуковский.

— Товарищ лейтенант, разрешите, я пару солдат возьму на ремонт вашей квартиры.

— Квартира подождет, в первую очередь займемся отоплением. В казарме солдаты замерзают, так дальше не может продолжаться. Докладывай, что для этого мы должны сделать.

Лукьянов, выйдя из канцелярии, увидел поджидавшего его Сергеева. Тот подошел к нему.

— О чем он говорил? — спросил Сергеев.

— Салага со мной воспитательную работу вздумал вести. Не на того нарвался! Ничего, в долгу не останусь, я ему такую подлянку подкину, на всю жизнь запомнит. Ну я пошел.

— Куда?

— Пойду жене морду набью, чтобы знала, как жаловаться.

— Не советую, она опять побежит жаловаться ротному.

— Я ее сейчас так проучу, что навсегда забудет, как жаловаться на мужа.

— Дело твое, но я бы не советовал.

— Ладно, без твоего совета обойдусь.

Он быстрыми шагами пошел в поселок. По дороге, мысленно представляя, как жена будет ползать у ног и просить прощения, злорадно улыбнулся. Поднимаясь на веранду, он со всего размаха сапогом ударил но двери. Войдя, остановился на пороге, заорал:

— А ну ко мне!

Но жена не отзывалась. Это его еще больше взбесило и он пошел в спальню. Там было пусто. Забежал на кухню, но и там ее не было. «У Марины», — подумал он и собрался выйти, но, бросив взгляд на стол, увидел записку.

«Так жить с тобой не могу! Я уезжаю к маме».

Сразу до него не дошло содержание. Он вновь прочитал. «Ну и х… с тобой. Скатертью дорога!» — вслух произнес он, в клочья разорвав листок. Из холодильника достал недопитую бутылку водки и прямо из горлышка вылил в рот. Но это не успокоило. Злость на жену не проходила. Долго сидел молча и с туповатым выражением смотрел перед собой. Постепенно до него дошло, что жена не просто ушла, а ушла навсегда. Его охватил страх и он побежал к жене Жидкова, с которой она дружила. Марина набросилась на него:

— Допрыгался? Я же тебя не раз предупреждала, что с женой так не обращаются…

— Где она? — не слушая ее, спросил он.

— Уехала на станцию.

— Давно?

— С утра.

— Что она сказала?

— Она больше плакала, чем говорила. Ты бы хоть дитя пожалел…

Не дослушав ее, он вышел на улицу, посмотрел в сторону штаба колонии в надежде увидеть машину, но там было безлюдно. Идти к ротному просить машину не хотелось и, недолго думая, побежал в сторону сопки. Страх, что жена уедет, его подгонял. Не чувствуя усталости, он несся по дороге в город.

Вечером, после отбоя личного состава, Алексей решил написать жене письмо. Некоторое время он задумчиво смотрел перед собой. На его лице появилась улыбка, и авторучка заскользила по листу: «Любимая моя!..» Исписав несколько листов, он задумался. Ему показалось, что он мало написал о своих чувствах, и вновь взялся за авторучку. «Настенька! Я люблю тебя. Ты слышишь? Люблю!..» Под конец несколько слов написал, как его доброжелательно встретили офицеры и что с ними довольно легко нашел общий язык. Закончив писать, сложил листы в конверт. Разделся, чтобы лечь, но в дверь постучали.

— Войдите.

В кабинет вошел старшина Зайнчуковский.

— Товарищ лейтенант, домой ко мне пришла жена Жидкова и сказала, что Лукьянов три часа тому назад пешком пошел в город.

— Зачем?

— От него утром жена уехала, наверное, пошел ее догонять.

— Он же замерзнет, — обеспокоенно произнес Соколов. — Подними водителя. Надо поехать за ним.

* * *

Проводив мужа, Настя поехала в школу. На школьном дворе детвора играла в снежки. Девчонки окружили пионервожатую и, влюбленно заглядывая ей в глаза, перебивая друг друга, стали рассказывать, что у них произошло в классе. Насте стало грустно оттого, что скоро предстояло расставание с ними. Она пошла к директору. В приемной секретарша сказала ей:

— А я тебя по всей школе разыскиваю. Из института вызов на сессию пришел. Возьми.

Настя бегло пробежала глазами листок. До начала сессии оставалось несколько дней. «Надо успеть отправить контейнер», — подумала она.

До обеда рассчитавшись со школой, Настя поехала в часть к Карташову, но не застала его. По дороге домой зашла в магазин, купила картонные коробки. До самого вечера она складывала в них одежду и посуду. Вечером пошла к Карташову. Он был дома и успокоил ее:

— Не переживай. Все будет нормально. Утром я пришлю солдат. Пока они будут складывать мебель и выносить на улицу, я съезжу в Аксай за контейнером.

Утром пришли солдаты и стали складывать и выносить вещи на улицу.

Пришлось всем основательно поднатужиться, чтобы загрузить контейнер, доставить его на железнодорожную станцию. Настя переночевала у Карташовых, а утром полетела в Целиноград.