Жена олигарха

Когда я начала зарабатывать у Ериханова, то пересылала для своей матери деньги через Лену, потому что подруга узнала, что маме очень трудно. Отчим ушел от нее. Не вынес горя, которое целиком поглотило маму. Затяжная депрессия, истерики. Я очень переживала за нее. Лене удавалось аккуратно решать вопросы с деньгами. Мама принимала ее помощь, но при этом каждый раз говорила, что от меня бы ни за что не взяла.

— Не очень хорошо, Стась. У нее был инсульт. Не сильный, но она слаба. Вот только вышла из больницы. Твой отчим даже не приехал ее забрать. Он с другой уже живет, помоложе нашел. Сволочь.

Заканчиваем разговор на том, что я отправлю крупный перевод Лене, а она все утроит как можно лучше. Уход, дорогие лекарства.

— Спасибо моя хорошая. Что бы я делала без тебя.

— Не за что, подружка. Я все же думаю вырваться к тебе. Очень хочу увидеть племяша.

Так Лена с самого начала называла Роберта. Пусть и не по крови, но мы всегда были как родные сестры.

* * *

Тошнота проходит, и я чувствую себя с каждым днем все лучше. Огнев снова отсутствует, правда теперь он отлучается ненадолго, на пару часов, не больше. И все равно каждый раз начинаю переживать. Вот и сегодня, уехал еще утром. Мне об этом сообщила няня Роберта.

Мы спим отдельно. Сначала его ранение, потом мой токсикоз… Я начинаю тосковать по мужу. Мой организм ведет себя странно. Волнами накатывает сильнейшее желание. Хочется вскочить и побежать срочно искать мужа, прижаться к нему, испытать его прикосновения, его ласки. Меня ужасно это смущает. Никогда не была повернутой на сексе. И вот, вторая беременность преподнесла сюрприз…

* * *

Влад задерживается и каждый час ожидания становится для меня невыносимым. Какое-то ужасное предчувствие сжимает грудь… Не нахожу себе места. Сегодня впервые за все время, что живу здесь, не могу сосредоточиться на сыне. Я вроде и с ним, и в то же время постоянно отвлекаюсь, ухожу в себя. Шум на улице привлекает мое внимание, отдаю Роберта няне и выбегаю во двор, приближаюсь к источнику шума…

Сердце сжимается сильнее.

Площадка перед воротами, от дома довольно далеко, спотыкаюсь и едва не падаю. С трудом, но удается сохранить равновесие. Сердце уже буквально выскакивает из груди.

Влад… с ним ведь все хорошо? Только бы жив был, — твержу про себя молитву.

Вижу фигуру мужа и всхлипываю с облегчением.

— Влад! — кричу, потому что не могу уже себя сдерживать.

Огнев резко оборачивается.

— Что ты здесь делаешь?

— Я ждала тебя… Почему ты снова уехал так надолго?

Хочу еще что-то сказать, но в горле пересыхает, потому что я вижу… Давида.

Лицо Ериханова залито кровью, он стоит на коленях, белая рубашка на нем тоже почти вся пропитана красным. Его голова опущена, но в этот момент как в замедленной съемке он запрокидывает ее. Наши взгляды встречаются, и я цепенею.

— Уходи отсюда, — цедит сквозь зубы Влад. — Тебе не нужно это видеть.

— Ты… ты убьешь его? — спрашиваю едва слышно.

— Тебе его жаль? — глаза Огнева впиваются в меня как два острых кристалла. Ковыряют, царапают, продираясь к сути.

— У меня нет к нему чувств! Пойми ты уже наконец! Но ты обещал, что все кончено… а сам продолжаешь войну. Почему ты обманул меня?

— Эта тварь все еще хочет тебя.

— Нет! Я только твоя, Огнев, запомни уже. Я никогда не буду с ним. Миллион раз ему об этом говорила… Если ты считаешь, что пока он жив, нам не будет покоя…

Могу ли подписать человеку смертный приговор? Мне страшно произносить непоправимые слова. Но я так бесконечно устала. Почему Давид не оставит нас в покое? Делаю несколько шагов к пленнику. Стоящие вокруг люди Огнева сразу же напрягаются. Кольцо вокруг Ериханова становится еще плотнее.

— Мне жаль, Давид, — обращаюсь к мужчине. 

— О чем ты жалеешь, красавица? — в голосе Ериханова звучит насмешка. Даже в таком положении он ведет себя нагло, как хозяин вселенной. Подонок. Как же я его ненавижу! Смерти ему не желаю… но и спасать не имею никаких намерений!

— Жаль, что ты оказался лгуном. Я ненавидела тебя, не доверяла тебе, но ты смог это переломить. Я изменила отношение. Привыкла считать тебя другом… но ты разменял мою дружбу. Не знаю на что.

— Хочешь, чтобы я рассказал как мне жаль? — кривит раненое лицо Ериханов.

— Нет, я же вижу, что тебе наплевать. Это мне жаль. Надеюсь, Влад тебя не убьет. Только потому что не хочу, чтобы он портил себе карму. А вообще, плевать, знаешь. Без тебя станет спокойнее.

Это жестокие слова. По лицу Ериханова вижу, как ему неприятно это слышать. Может даже больно. Но что еще я могу ему сказать? Что прощаю? Выглядеть снова жалкой…

Виснет пауза.

— Прощай, Давид.

Сказав это, отворачиваюсь, подхожу к мужу. Я вижу, что для него важно, как я повела себя. Как же хорошо даже просто стоять с ним рядом, исходящее от него тепло согревает и тело, и душу. Чувствую, что этот момент окончательно проясняет наши отношения. Ведь физическое желание — это совсем просто. А вот доверие…

— Я пойду в дом, — поднявшись на цыпочки, целую мужа в щеку. — Мы с сыном ждем тебя. Я очень соскучилась.