Жена опального лорда

Аудиенция заняла от силы минут десять – и стоило ради этого тащиться в такую даль? Но ничего не поделаешь, этикет и церемониал. Король цветисто поблагодарил нас за разоблачение скрытого врага, посочувствовал нашим злоключениям, поинтересовался самочувствием, а на прощание задал вопрос, переводя острый, с прищуром, взгляд с одного на другого:

- Хочу спросить, довольны ли вы вашим браком? Получили ли то, на что рассчитывали?

- Да, ваше величество, - нахально ответила я за обоих. – Позвольте выразить нашу благодарность за то, что устроили его.

Келлин промолчал, но ртом, как обычно, дернул. Или у него нервный тик?

- Дойдешь до кареты сама? – спросил он, когда мы вышли.

- Может, мы все-таки поговорим? – не выдержала я.

- У меня важные дела, Лорен. Поговорим вечером.

- Хорошо, - развернувшись резко, насколько позволило жесткое платье с широкой юбкой, я пошла к лестнице. У самой площадки обернулась и увидела, что Келлин смотрит мне вслед.

До ужина я не могла найти себе места. Начинала читать и бросала, бродила по дому. Заглянула к Эйвину, но тот спал. Пыталась придумать первые фразы для разговора, но в голову ничего не лезло. Ноффер со страдальческим видом таскался за мной, хотя наверняка предпочел бы подремать в тепле у камина.

Наконец Теренс объявил, что ужин подан. Я надеялась, что Келлин уже приехал, но в столовой не было никого, кроме слуги. Без аппетита ковыряя рагу из птицы с овощами, я думала о том, что жизнь дала вторую попытку, но мне и здесь удалось все испортить. Как будто мало было косяков Лорен, еще и своих добавила. Вот так, наверно, и Антон сбежал от меня к утконосам и ехиднам, потому что достала.

Келлин вошел внезапно. Кивнул мне, сел, дождался, когда слуга наполнит тарелку и жестом отпустил его. Аппетит пропал окончательно, но я все же запихивала в себя еду, потому что… да, иногда лучше жевать, чем говорить. Особенно когда не знаешь, о чем говорить. Похоже, каждый из нас ждал, что начнет другой.

Я спохватилась, что так и не рассказала об альбоме, но и этого хватило всего лишь на несколько минут. Даже такая важная тема, воистину тема жизни и смерти, как-то потускнела. Мы сидели друг против друга, словно разделенные пуленепробиваемым стеклом. Как на свидании в тюрьме, не хватало только телефонных трубок. А потом, на границе, обозначенной этим самым стеклом, мы вдруг потянулись за одной и той же мистрой.

Эти маленькие круглые булочки, густо посыпанные сверху семечками, подавали к ужину вместо хлеба. Их пекли из муки разных сортов, и, по обычаю, на блюде не должно было быть двух одинаковых. Как мне объяснили, это символизировало разнообразие и насыщенность жизни, поэтому правило соблюдалось неукоснительно. Мне больше всего нравились мистры из темной муки с крупными солеными семенами. На единственную такую нацелился и Келлин, но я решила уступить. Он отказался, мы еще немного попрепирались, потом я взяла мистру, разломила надвое и протянула ему половину.

Наши пальцы соприкоснулись – и стекло со звоном рассыпалось…

***

- Мы были знакомы с детства.

Запустив пальцы в волосы, Келлин смотрел куда-то сквозь тарелку. Мне не очень хотелось слушать о распрекрасной Маэре, но если ему это необходимо – пусть говорит, потерплю.

- Когда ей было четыре года, а мне восемь, наши отцы договорились о браке. Я не возражал. Раз надо – значит, надо. К тому же она уже тогда была милая и мне нравилась. Толстенькая, как щенок, веселая, забавная. А когда ей исполнилось четырнадцать, она вдруг превратилась в очень красивую девушку, и я влюбился без памяти. Пять лет мы были помолвлены. Свадьбу откладывали сначала из-за траура по ее матери, потом из-за тяжелой болезни моей. Она умерла вскоре после того, как мы с Маэрой поженились.

Я слушала, отщипывая по крошке от своей половины мистры, тогда как его часть лежала нетронутая на тарелке.

- Первые два года мы были очень счастливы. А потом вдруг что-то случилось. Я поймал себя на том, что чувствую, будто… - он задумался, резко тряхнул головой, - будто недостоин ее. Как будто мне нужно постоянно добиваться ее любви. Нет, она ничего не говорила, но это словно висело в воздухе. Безупречная прекрасная дама, где-то высоко в поднебесье, и я – которому при всем желании до нее не дотянуться.

О-о-о… Я так и знала, что с этой идеальной дамой Маэрой, которую все любили, что-то не то. Неидеальному мужчине трудно быть рядом с идеальной женщиной. Да и наоборот, наверно, тоже. Все хорошо в гармонии: и достоинства, и недостатки.

- Но я все равно пытался. Как раз тогда умер отец, и я занял его место в Совете. Мне только исполнилось двадцать пять, на меня смотрели как на сопливого мальчишку. Мне и там пришлось доказывать, что это не так, что я чего-то стою. При дворе я быстро заставил всех с собой считаться, а дома по-прежнему чувствовал себя пажом, которого по какому-то недоразумению приблизила королева.

Четыре года назад? И вот тут-то, похоже, при дворе появилась Лорен Витте. Очень вовремя.