Жена палача

- Я пока еще не ваша жена, - произнесла я очень спокойно. – И никогда ею не стану. Благодарю, что разрешили воспользоваться вашей коляской, дядя возместит все расходы.

Он захлопал глазами, и спросил изумленно:

- Зачем вы о коляске?.. Вы… отказываете мне?!

- Для вас это - огромная неожиданность, - отрезала я. – А теперь – простите. Я устала, мне надо отдохнуть.

- Устали после ночи в доме палача? – Элайдж стремительно сделал шаг вперед и схватил меня за локти. – Чем это вы там занимались, таким утомительным?

В одно мгновение галантный юноша превратился в настоящего дикаря. Он встряхнул меня, всё сильнее сжимая пальцы.

- Отпустите, мне больно, - потребовала я, стараясь сохранить самообладание.

- Виоль, вы же видите, я влюблен в вас… - начал он и еще сильнее меня встряхнул.

Я разозлилась мгновенно – и не смогла сдержать злости. Видимо, сказалось напряжение последних суток. Высвободив правую руку из цепких пальцев Сморрета, я влепила ему пощечину – с размаха, от всей души. Он сразу отпустил меня, схватившись за щеку и отступив на пару шагов.

- По-вашему, именно так доказывают свою любовь?! – в этот момент я его ненавидела, и он тоже смотрел на меня с ненавистью.

Потом опомнился, коротко поклонился, бормоча извинения, и ушел.

Прислонившись к шкафу, я закрыла лицо руками.

Даже если Сморрет разболтает о моей поездке к палачу по всему Сартену – это ничего не значит. Это ничего не значит! Меня не в чем упрекнуть… Почти… Я снова пережила мучительный стыд за свое вчерашнее поведение. Но мастер Рейнар – не Элайдж Сморрет. Он не упрекнул меня ни словом, не стал настаивать, не воспользовался моими страхом и отчаянием…

- Виоль? – в библиотеку заглянула тётушка. – Почему ты здесь? Дебора сказала, что фьер Сморрет уже ушел?

- Да, тётя, - сказала я, опуская руки и пряча их за спину. - Пришел… ушел… Он торопился.

- Жаль, я хотела с ним поговорить, - тётя расстроенно покачала головой. – Пойдем ужинать? Клод опять уснул, но дыхание ровное, и жара нет…

Она говорила о дяде всё время, пока мы ужинали, но я не мешала ей. Тётя говорила, а я думала о другом.

Откуда в доме палача фарфоровый сервиз? И дорогое вино?.. Если он не может ничего покупать – значит, крадет это всё? Или покупает в других городах, инкогнито? Или… забирает в качестве налога, натурой?.. А… с падших женщин он берет налоги серебром или…

Я гнала подобные мысли, и раз за разом повторяла себе, что не мое дело, как живет сартенский палач, но они снова возвращались, и я улетала в дом на холме, в рябиновую рощу. Палач прикасался ко мне, он поцеловал меня… Или поцелуй мне приснился?..

После ужина я отправилась бы в свою комнату, чтобы посумерничать в одиночестве, обдумать всё, что произошло, но тётя Аликс попросила провести с  ней еще несколько часов.

- Не смогу уснуть, - призналась она. – Не передать, что я испытала в эту ночь. Когда я подумала, что могу потерять Клода…

Мы устроились в столовой, перенеся сюда кресла из гостиной, чтобы не беспокоить дядю. Тетя достала вязанье, но спицы так и лежали на ее коленях, а она погрузилась в воспоминания тридцатилетней давности, когда дядя Клод ухаживал за ней, а она сомневалась – принять его ухаживания или выбрать другого поклонника.

- С Клодом мы обменивались записками, оставляя их в дупле старого вяза, в парке. Теперь вяз уже срубили, но я до сих пор могу найти то место. Я гуляла там с моей матушкой, как мы сейчас гуляем с тобой, и всегда делала вид, что в туфлю попал камешек, и долго вытряхивала его, оперевшись о вяз. Стоило матушке отвернуться – я доставала записку от Клода, бросала свою, и мы шли себе дальше…

Я не мешала тёте предаваться воспоминаниям, понимая, что это отвлекало ее от тревожных мыслей. К тому же, мне было очень интересно слушать о днях ее молодости, когда все было совсем не так, как теперь… Кто сейчас обменивается записками? Молодые люди предпочитают смело подходить к понравившимся барышням, заговаривать, флиртовать. Фьер Сморрет подошел средь бела дня, в общественном месте, в парке. Подойти и заговорить не побоялся, а ехать в грозу ему показалось страшным. И когда узнал, что я отправилась звать на помощь палача – не бросился следом. Предпочел отсиживаться дома. 

В столовую заглянула Дебора и сказала тихо и немного испуганно:

- Фьера Аликс, там пришел палач… хочет проведать фьера Клода…

Я вскочила, уронив пяльцы, и тут же смутилась, бросившись их поднимать. Правда, моего смущения никто не заметил, потому что тетя тоже вскочила, откладывая вязание.

- Согрей воды и принеси в гостиную! И побыстрее, Дебора! - распорядилась она уже на ходу. – Я сама провожу мастера к фьеру Клоду.

- Да, фьера! – служанка бросилась в кухню, а я вышла в коридор вслед за тетей.

Палач стоял у дверей – в маске, как обычно, с дорожной сумкой на ремне, через плечо.

- Добрый вечер, фьера… форката… - он сдержанно поклонился мне и тете, и я почувствовала, что краснею, хотя не было сказано ничего особенного – простая дань вежливости.

- Проходите, мастер, прошу вас, - тетя жестом предложила палачу пройти в гостиную. – Не разувайтесь, не стоит беспокоиться.