Жена Петра Великого. Наша первая Императрица

— И не думай, чокнутый недоносок! Не бывать этому! От взрыва погибнут невинные люди, жители этого доброго города, которые и так претерпели немало бед во имя шведской короны! Убирайся за ворота, Вульф, пока я не доложил лейтенанту и он не оторвал тебе пустую башку!

Но тут произошло неожиданное.

— Умри, проклятый изменник!!! — завопил прапорщик и замахнулся на Йохана палашом. Марта в ужасе завизжала и ватно рухнула на колени: ноги вдруг перестали держать ее. Ее любимый был безоружен, если не считать его медной фанфары: свой клинок он недавно сломал пополам, чтоб не отдавать врагу. Однако Йохан недаром считался хорошим солдатом: подставив фанфару под удар, он ловко парировал его, и, схватив Вульфа за горло, повалил его на землю. Несколько мгновений они яростно катались в пыли: трубач пытался обезоружить своего противника, а офицер — ударить его эфесом в лицо.

— Готшлих, что стоишь? Взрывай все!!! — вдруг заорал прапорщик. Старый служака-артиллерист словно вышел из оцепенения от этого крика и размашистыми прыжками бросился в сторону арсенала.

— Марта! — крикнул, в свою очередь, Йохан, продолжая бороться. — Беги, приведи Хольмстрема! Этих гадов нужно остановить!..

Собрав остатки сил, Марта вскочила и опрометью бросилась в ворота. Расталкивая толпу выходивших из них людей, она отчаянно пробивалась вперед, туда, где вел своих драгун лейтенант Хольмстрем, единственный человек, который еще мог предотвратить чудовищную катастрофу. На нее смотрели, как на сумасшедшую, а кто-то, ожесточась сердцем от навалившихся несчастий, в ответ больно пихал и бил ее. Несколько раз Марта падала и снова вскакивала, продолжая свою безумную борьбу. Наконец перед ней оказались синие спины уппландских драгун с белыми соляными и черными пороховыми разводами.

— Герре лейтенант! Ханс!! — изо всех сил закричала Марта. — Ради бога, ко мне! Там двое военных хотят взорвать город! Йохан дерется с Вульфом! Скорее, ради бога!!!

Хольмстрем обернулся, как от удара, и его бледное грязное лицо исказилось ужасом и яростью. Ни минуты не колеблясь, он бросился к Марте. Московский полковник Вадбольский, который в это время говорил о чем-то с комендантом фон Тиллау, быстро сообразил, что происходит, и вприпрыжку помчался следом с целой толпой русских солдат. Слава богу, успела!.. От облегчения Марта испытала страшный приступ слабости, зашаталась и почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног…

Но вместо того чтобы мягко принять обмершую девушку на примятую траву, земля вдруг впала в титаническое безумие. Она сотряслась всей своей гигантской грудью, словно в смертельной лихорадке, встала на дыбы и больно ударила Марту в бок так, что бедняжка подлетела в воздух и снова больно шмякнулась о твердь. Обморок после этого, конечно же, не состоялся, и Марта могла почувствовать на себе адскую мощь взрыва. Раскаленная волна воздуха понеслась, закручивая волчком всех, попавшихся на ее пути, срывая шляпы и платки, опрокидывая наземь. Уши рвануло нестерпимой болью — грохот взрыва сотен пудов пороха мариенбургских аресеналов был столь силен, что человеческое ухо глохло, вместо того чтобы услышать его.

Огненный смерч встал над мариенбургскими крышами и разметал их, словно карточные пирамидки. Тысячи огромных камней, сотни тысяч каменных осколков взлетели в вышину и, зависнув на мгновение в зените, с леденящим душу свистом обрушились на землю. Смертоносный каменный дождь пролился на окрестности Мариенбурга.

Старинная надворотная башня пошатнулась под ударом взрывной волны, треснула от фундамента до верхушки изломанной рваной щелью, но устояла. Ее каменным телом защитило от осколков не успевших отойти далеко жителей и защитников города, и среди них поранило лишь несколько человек. Зато на построившиеся в густые колонны роты московитов камни посыпались, словно божье проклятие. Они дробили черепа, сокрушали спины, перемалывали ребра, разносили в щепы приклады ружей. Солдаты, бесстрашно выстоявшие под огнем, в ужасе бросали оружие, закрывали головы руками и опрометью разбегались в разные стороны. Марта видела, как, сбитый камнем, кубарем покатился полковник Вадбольский. За несколько секунд победоносные войска, стоявшие перед воротами поверженного города, превратились в толпу обезумевших людей, думавших только о собственном спасении…

С глухим стуком упал последний камень. Грохот сменился тишиной, прерываемой только стонами и воплями раненых московитов. Победители и побежденные, равно ошарашенные и поверженные случившимся, застыли как завороженные.