Жена по контракту

Именно в этот момент сбоку от нас раздается какой-то нечеловеческий вой и, повернув голову на шум, я вижу пришедшего в себя Егора. Он дотягивается до оружия и смотрит туда, где должен был стоять Клим. Глаза Егора наливаются кровью, когда он видит его бездыханное тело.

— На пол! — резко гаркает Лютый, закрывая собой меня и детей.

— Сдохните, сдохните, мрази! — ревет Егор зверем, раз за разом нажимая на спусковой крючок и выпуская в нашу сторону пуля за пулей.

— Бритый! — выдыхаю я, понимая, что нам конец.

Но он закрывает нас собой и выпускает пулю в Егора. Словно в каком-то сне, Бритый медленно падает на колени.

— На выход, быстро! — Демид подхватывает детей и, пригнувшись, бежит к выходу.

— Алексей…

— Сваливайте уже отсюда, — хрипло произносит он, прижимая руку к горлу и захлебываясь собственной кровью.

Широко распахнув глаза, я делаю неосознанно шаг к нему, чтобы помочь, но он тут же гаркает:

— Сваливай, твою мать!

Моргнув, отшатываюсь от резкого окрика. Бритый выхватывает из моей ладони кнопку. Отсчет секунд на дисплее неумолимо подходит к нулю и Лютый перехватывает мой локоть и волоком тащит за собой.

— Прости, Соня, — доносится до меня едва слышный голос Бритого и, обернувшись на бегу, я встречаюсь с его полным сожаления взглядом. Словно он пытался так попросить прощения за то, что сделал когда-то.

На улице Костя подхватывает меня, когда я спотыкаюсь. Мы вылетаем опрометью в забросанный строительным мусором двор с почерневшим остовом внедорожника посередине, и под зычный голос Лютого «Ложись!» синхронно падаем, прижимаясь к земле. Замечаю, что Демида и детей сверху прикрывают телами охранники, а затем и на себе чувствую, как люди Кости закрывают нас своими спинами.

Взрыв разносится по округе оглушительным раскатом, и здание валится вниз, словно карточный домик. Я не вижу этого, только слышу грохот падающих стен. Меня вздергивают от земли, ставят на ноги и подталкивают вперед, подальше от рушащихся на землю кусков кирпичей и взметнувшейся вверх туче пыли.

Едва встречаюсь взглядом с Тимуром, как на инстинкте срываюсь вперед и на бегу ловлю его и Лесю в свои объятия. Малышня ревет наперебой, наверняка перепуганная до чертиков.

— Тише, тише, — прижимая их к себе так крепко, насколько вообще возможно, пытаюсь успокоить я ребятишек, но выходит плохо, потому что я и сама не могу сдержать слез.

— Папочка, у тебя рубашка в крови, — замечает Леся, заикаясь от долгого плача.

Бросаю полный ужаса взгляд на Лютого, но от только мотает в сторону головой, мол, все в порядке. Вот только судя по тому, что одежда быстро пропитывается кровью, его рана ни черта не пустяковая.

— Отвези детей в больницу, — приказывает он кому-то из своих людей.

— Я отвезу вас всех. Давайте в машину, — хмуро командует Демид.

Лютый кивает, зажимая рану в боку.

******

К моменту, когда мы приезжаем в больницу, от кровопотери Костя становится уже бледным. Чтобы не пугать детей, я выхожу с ними первая. Пока Лесю и Тимура проверяют и осматривают, я не нахожу себе места, кусая костяшки пальцев от переполняющей тревоги. Но бросить малышей не могу. Лишь когда после успокоительного они засыпают в небольшой частной палате, я прошу медсестру присмотреть за ними, а сама срываюсь назад в приемный покой.

Следующие два часа я сижу, согнувшись, у отделения, где оперируют Лютого. К началу третьего часа Демид все-таки не выдерживает и поглаживает меня по плечу.

— Соня, все будет хорошо, — говорит он уверенно, — его просто задела пуля, вот и все.

— Вот и все? — парирую я хрипло, — Как вообще эти слова могут успокоить?

— Поверь, не первый раз в жизни он ранен. Выкарабкается и в этот раз.

Киваю вместо ответа. Все должно быть хорошо. Иначе после Клима я первый кандидат на скатывание с катушек.

— Демид… — говорю тихо, сжимая переносицу пальцами, — прости меня за все. И спасибо тебе.

— Прозвучало так будто ты прощаешься со мной, — с наигранной веселостью хмыкает Рокотов.

Я поднимаю на него заплаканные глаза, и он все понимает без слов.

— Он поправится, — говорит Демид глухо, — Я побуду пока с тобой.

— Прости меня, — повторяю снова.

— Тебе не за что извиняться. Я всегда знал, что ты меня не любишь. С самого начала. Это ты прости, что принуждал тебя. Но я постарался все исправить в конце хоть как-то…

— Знаю, — выдыхаю я, откидывая голову на стену, — Я не держу на тебя зла, Демид. За то, что ты был с самого начала с Климом. Я понимаю, ты хотел отомстить за жену, которую любил. Ты ведь считаешь, что из-за Кости она погибла.

Между нами воцаряется недолгое молчание, а затем Демид все-таки произносит словно через силу:

— Это Клим виноват в аварии.

Поворачиваю к нему голову и в недоумении вздергиваю брови.

— Не понимаю.

— Клим ее подстроил. Для Лютого. Элла погибла в ней случайно.

Замолкаю, разглядывая Демида так, словно впервые его увидела, настолько ошарашивает эта новость.

— Костя знает?

— Уже да. Я сказал ему, когда мы встретились.

— Это… у меня даже нет слов… — обескураженно бормочу я, — Зачем он все это делал? Он же сам был виноват в том, что случилось!