Жена по обмену

Ну, что сказать, славный получается разговор. Он злится, я скрываю правду. В одной команде мы точно не сможем работать.

— Слушай, ты же, вроде, главный жрец? — вопрошаю дерзко. — Так сделай что-нибудь с этими драконами. Пока они нас не догнали! Используй магию или еще что…

Я бы и сама попробовала. Но драконы — не игрушечная кукла. А ну как моя магия разозлит их сильнее? Тогда не миновать смертельного яда.

— Нельзя! — объявляет Хэл. — Разве не знаешь, что это вымирающий вид?

Ох уж эти правила. То есть убить или покалечить драконов нельзя, а стать их обедом — запросто?

— А если не уничтожать, а только отпугнуть? — интересуюсь я.

— Нельзя нарушать пути миграции, — важно объявляет Хэл. — Это плохо скажется на воспроизводстве. Чему тебя вообще учили в пансионе?

— Вышивать, — бурчу первое, что приходит в голову. — А еще отшивать нахалов, вознамерившихся догонять и целовать без предупреждения.

Наконец достигаем берега. Хэл резво выскакивает на белоснежный песок. Оборачивается:

— Ты чего застыла? Выходи из воды, бежим к зарослям!

Ему хорошо говорить. У мужчин почему-то не принято стесняться наготы. А Хэл без рубашки, в мокрых бриджах, облепивших тугие мышцы ног. И не только.

— Я не одета! — ору в ответ. — Так что хватит пялиться, отворачивайся!

— Брось скромничать, не до этого, — предупреждает он. — К тому же я уже видел тебя раздетой.

Не совсем так. Ткань сорочки была куда плотнее и больше, чем то, что сейчас на мне.

— Выходи, кому говорят! — привычно распоряжается Хэл. — Рейн не может оставить сати на съедение драконам. Хотя, ради тебя я бы изменил это правило.

Решительно шагает в мою сторону. На скульптурном лице горят шальные глаза.

— Не выйдешь сама, выловлю, как медузу!

Хочется завыть от несправедливости. С одной стороны драконы, с другой — разъяренный Хэл. Честно, даже не знаю, кого выбрать.

Так и не дождавшись вразумительного ответа, Хэл решительно заходит в воду. Подхватывает меня на руки и мчится к зарослям пальм.

— Сейчас спрячемся вот тут и переждём опасность.

Располагаемся на куче сухих листьев. Я поджимаю колени и обхватываю их руками. Но Хэлу не до прелестей Тамани. Он наблюдает за морскими чудовищами. Напряженный, решительный, готовый в любой момент продолжить бегство или отразить атаку.

— Вот они… — шепчу я. Будто Хэл сам не видит.

На сушу выбираются драконы. Их китоподобные тела на коротеньких ножках такие неуклюжие, неповоротливые. Это в родной стихии они быстры и грозны.

— Что теперь? — уточняю у Хэла. — Долго нам тут сидеть?

— Песок горячий, драконы не пойдут по нему даже за добычей. Им проще вернуться в воду и наловить рыбы. Кстати, я бы тоже этим сейчас занимался, если кое-кто не вмешался.

Скажите пожалуйста! Выставляет все так, будто я нарочно оторвала его от рыбалки. Заставила плавать наперегонки и улепетывать от драконов.

— Если бы кое-кому не взбрело в голову поцеловать русалку, мы были бы в безопасности, — возражаю я.

Гордо приподнимаю подбородок, при этом прекрасно осознавая, насколько смехотворна попытка сохранить достоинство. В тонком батистовом белье, мокрая, но все же непобежденная.

— Мы и так в безопасности, — заявляет Хэл. — Любой жрец стоит десятка, а то и сотни воинов. Избежать зубов драконов труда не составит.

Не слишком ли громкое заявление? Говорить-то Хэл мастер, а как на деле собирается выпутываться?

— Где ваш боевой кот, рейн Хэл? — спрашиваю, вовремя вспомнив о правилах этикета. — Он бы мог значительно облегчить нам жизнь.

― Анки остался на кошатне, в закрытом вольере, — заметно унывает Хэл. — Конечно, ему не составит труда снести решетку, но Инке такое не понравится. Верховный жрец говорит, что каждая неприятность даруется нам свыше как возможность стать мудрее, сильнее, бесстрашнее.

Ничего так, умный их верховный. Не чета братцам жрецам. Инке, наверное, никогда не позволял себе подобной выходки — ловли русалок.

Хэл отжимает свои волосы, присматривается ко мне. Срывает с пальмы широкий лист, протягивает со словами:

— Прикройся. Я все же рейн, хоть и главный жрец.

Молча забираю лист, обматываю вокруг себя наподобие зеленого полотенца.

— Наклони голову, — просит Хэл. — Помогу распутать волосы. Иначе, когда высохнут, совершенно спутаются.

Как быстро он перешел от кнута к прянику. Только что был своенравным, почти диким. И вдруг такое галантное предложение. И откуда эта мягкость в голосе?

Делаю, что просит. Чувствую, как его пальцы перебирают мои пряди, распутывают и отжимают — осторожно, я бы даже сказала ― ласково. Едва не мурлычу от удовольствия. Как могут эти крепкие, сильные мужские пальцы быть такими проворными и нежными.

— Кажется, рейну Хэлу частенько приходится бороться с непослушными волосами разных сати, — не упускаю случая заметить. Удивляюсь игривым ноткам в своем голосе — а ведь собиралась съязвить. Неужели я флиртую? Или это Тамани?..

— Чаще, чем сражаться с чудовищами, — улыбается Хэл. Заплетает мои мокрые волосы в косу, откидывает назад. — Готово, теперь можно снова в воду. Если и дальше будешь плавать, сати Тамани, не делай сложных причесок.