Жена по обмену

Больше трех десятков придворных во главе с Инке и советником явно не ожидали увидеть такую картину. Кто-то смущенно отворачивается. Кто-то краснеет и кашляет в кулак. Рамус, к примеру, зеленеет от ярости, будто недозревший помидор.

Но больше всего поражает реакция верховного жреца.

По лицу Инке расплывается довольная улыбка. Он потирает руки и чуть не подпрыгивает на месте. Складывается ощущение, будто все происходящее — его коварный план.

— Я так надеялся вас свести! — объявляет он. — И все не мог придумать как. А вы, оказывается, давно вместе. Даже не дождались окончания отбора, проказники.

Он грозит нам с Хэлом пальцем, точно нашкодившим малышам. А глаза его горят несвойственным для старца азартом.

Сказать, что я теряю дар речи, значит промолчать.

— Отец… — начинает обличительную речь Хэл. — Верховный жрец Великой Матери, вы ошиблись, между мной и сати Тамани ничего нет. И быть не могло.

— Он прав! — орет советник. — Главный жрец Хэл провел эту ночь с моей дочерью Диа. Он сам пригласил ее к себе и обесчестил.

— Не было этого! — рычит Хэл. Несмотря на то, что кроме обмотанной вокруг бедер юбки на нем ничего больше нет, выглядит он вполне воинственно. — Это Диа каким-то образом пробралась в мою спальню. И я больше чем уверен, это ваших рук дело, советник Рамус!

— Все так и было, — подтверждаю я, отчаянно прижимая к телу простыню. Как же неприятно стоять тут перед публикой и выслушивать все это. Но делать нечего, оправдываться надо сейчас. Иначе может стать слишком поздно. — Рейн Хэл говорит правду, между нами ничего не произошло. Сбегая из собственной спальни, он пробрался в мою комнату.

— Я не знал, что эти покои отвели Тамани, — добавляет Хэл. — Хотел выбраться из западни, устроенной советником и его дочерью. Ни к одной из девушек я и пальцем не притронулся.

Меж тем в комнату продолжает прибывать народ. Всем интересно посмотреть на такое зрелище. Пожалуй, для приглашенных гостей и постоянных обитателей пирамиды это главное событие отбора.

Появляется и виновница торжества — Диа. Одетая, но с растрепанными волосами. Увидев стоящих рядом меня и Хэла, она хватается за голову и визжит, точно полицейская сирена.

— Как ты можешь стоять тут, после всего что между нами было? — пеняет Хэлу. В глазах ее блестят непритворные слезы.

— Между нами не было ничего, кроме обмана! — сгорает от ярости Хэл. — Я требую немедленной магической проверки сати Диа. И ее отца!

— Как ты можешь… — снова плачет она. Бросается в ноги Инке: — Не губите, за что? Я всегда любила Хэла, с самого детства.

Верховный жрец раздраженно трясет ногой и отходит от обезумевшей невесты. Грозно смотрит на его отца.

— Любовь — не оправдание подлости! Стража, немедленно заберите сати Диа и заключите в подземном этаже до осмотра магом-лекарем. Одно дело нарушить правила отбора — на это я мог бы закрыть глаза. Но клевета на главного жреца — это слишком! Это попахивает изменой Аланте и Великой Матери!

Советник Рамус падает на колени возле дочери, смиренно тюкается лбом об пол и умоляет о пощаде. Не думал он, чем обернется его шалость и желание наверняка выдать дочь за Хэла.

— Стража, уведите их! — приказывает Инке.

Впервые вижу его по-настоящему рассерженным. Обычно он походит на волшебника из сказки — доброго волшебника, мягкого, хоть и немного проказливого. Сейчас же похож на разъяренного демона.

Даже Хэл притихает, не решаясь нарушить повисшее тягостное молчание. Все в комнате тупят взгляд, переминаются с ноги на ногу в ожидании дальнейших распоряжений верховного жреца.

Я же просто туплю. Не понимаю, что делать и как себя вести. Стою перед толпой людей в простыне, точно каменное изваяние. Но внутри все клокочет от напряжения.

— За то, что ворвался в спальню к сати Тамани, получишь десять плетей, — обещает Инке Хэлу. — Осторожность — важное качество для жреца. Но даже ему нельзя избежать наказания, закон един для всех в Аланте.

— Да, отец, — склоняется Хэл, признавая волю верховного. — Я заслужил наказание.

Ничего себе, порядочки. Признаться, я шокирована происходящим. Надеюсь, меня не привлекут к ответственности. К примеру, за то, что сплю в тонкой сорочке. Или за недостаточную внимательность — могла бы запереть окно, прежде чем ложиться спать.

— Если все решено, может быть, я могу остаться одна и хотя бы одеться? — спрашиваю крайне осторожно.

— Прежде Хэл официально попросит твоей руки, — предупреждает Инке. — Опозорил перед всеми, пусть перед всеми и обелит.

А вот это уже лишне! Подпрыгиваю так, точно ядовитая змея в пятую точку ужалила.

— З-зачем же так?.. — от волнения заикаюсь. — Если это необходимо, я тоже могу пройти проверку у лекаря. Хэл не прикасался ко мне. Разве что до руки…

— Это не имеет значения, — возражает Инке. — Весь двор видел тебя и его в обнаженном виде. Диа не пострадала, она спала в платье и находилась в комнате одна, когда мы вошли. С тобой, Тамани, другое дело.

Но Хэл же видел меня практически обнаженной не раз. В день встречи, в фонтане. Потом при заплыве от драконов. Правда, тому не было столько свидетелей…