Жена по принуждению

– Если беспокоишься о типе, который таскается за тобой, он в коридоре. Похоже, выясняет что-то важное, – усмехнувшись, бывший муж посмотрел на каток.

Майя уже вовсю рассекала по льду. Порой у меня создавалось впечатление, что чувство страха у этой девочки отсутствует напрочь. Анастасия поправила её, показала, как правильно ставить ногу, и она моментально повторила. Мне нравилось наблюдать за её тренировками. Нравилось видеть её такой оживлённой, и я благодарила небеса за то, что Яков не запретил ей заниматься.

– Помнишь, как ты приходила ко мне на каток? – спросил Стас. – Сидела и ждала меня. Мне все парни завидовали.

– Да никто тебе не завидовал, – вздохнула я.

Как ни пыталась я противиться воспоминаниям, они нахлынули сами собой. И без слов Стаса я, сидя тут, у катка, уже не раз мысленно проживала те дни, когда точно так же прятала руки в рукава куртки за многие сотни километров отсюда. Только на льду тогда была не маленькая девочка и её тренер, а свора голодных до побед мужиков, каждый из которых напоминал богатыря из старорусских сказок. Крепкие, широкоплечие, они гоняли по льду шайбу, а я сидела и смотрела, дожидаясь, когда они закончат, чтобы вместе со Стасом пойти домой. Или…

– Кафе в квартале от катка помнишь? – услышала я. Как будто он прочитал мои мысли. – Трубочки со взбитыми сливками. Тебе нравилось…

– Как они хрустят, – сказала как-то само собой. Улыбнулась. Крошки слоёного теста оставались на пальцах, крем таял на языке. Мы всегда брали набор из пяти штук. Я съедала одну, Стас – остальные. Опомнилась и попросила: – Не надо, Стас. К чему это всё?

– Да так… – он опять усмехнулся, но теперь совсем по-другому, самым уголком губ. – Тебе нравится то, что у тебя есть сейчас?

– А это зачем? – опять глянула в проход между трибунами, боясь появления Руслана. Но дверь была по-прежнему закрыта. – Тебе лучше уйти.

Он посмотрел на меня изучающе. Я чувствовала его взгляд кожей, и мне не нравилось это. Не нравились воспоминания, не нравились его вопросы. Как я и думала, он не оставил всё, как есть. Просто выждал момент, только вот момент был не таким уж хорошим. Это была третья тренировка Майи со дня, когда Лариса увезла её, и каждый раз, приходя на каток, я опасалась, что что-нибудь случится. Что Яков передумает и всё-таки запретит дочери кататься. Следила за её сахаром, по десять раз осматривалась, прежде чем мы с ней выходили из машины, хотя Руслан всегда был с нами. Ещё и Стас…

– Потому что я знаю, что нет, – Стас дотронулся до моей коленки. Я сразу же убрала ногу, вскинула на него голову. – Такая жизнь не для тебя.

– А что для меня?

– Трубочки с кремом, – не задумываясь ответил он. – Чай с молоком. Жизнь, как она есть. Я нашёл неподалёку похожую кофейню, Мирося. Там тоже подают…

– Прекрати, – оборвала уже злее. – Всё это в прошлом. Нет больше трубочек, и нас тоже нет. Всё.

– Не всё, – он встал. – В субботу в пять я буду ждать тебя. Кофейня называется «На облаке». Здесь недалеко. Улица…

– Я не приду, – не дала ему договорить. – И не придумывай себе ничего, Стас. Строй свою жизнь и не пытайся вернуть то, что вернуть невозможно.

– Это мы ещё посмотрим, – выговорил жёстко и ушёл, оставив меня одну на первом ряде трибун. Как когда-то давно, когда я приходила на его тренировки и сидела, глядя на лёд. Только это осталось в далёком прошлом. В настоящем на льду был не он, а маленькая светловолосая девочка с голубыми глазами. И её отец, насильно заставивший меня выйти за него замуж. Мужчина, которого я не понимала, но с каждым днём понять хотела всё сильнее и всё меньше хотела снять надетое им обручальное кольцо.

– Всё в порядке? – спросила у вернувшегося Руслана.

Мне показалось, он чем-то недоволен. Но видимо, я просто придумала себе это. Всё было в порядке. Я мимолётно коснулась кольца. Когда-то нам со Стасом было хорошо… Простая жизнь, и трубочки со взбитыми сливками. В выходной раз в неделю – кино в местном кинотеатре. И шуршащая листва под ногами, и простая жизнь… Мне это нравилось. Но прошлое в прошлом. Всё это уже ни к чему, как и воспоминания.

До окончания занятий оставалось чуть меньше двадцати минут, когда я решила выйти в холл. Руслан остался у катка, а я решила воспользоваться услугами кофейного аппарата.

– Мира, – услышала, как только аппарат, приготовив мне кофе с молоком, умолк, и повернулась к Стасу, уже ничуть не удивившись.

Перевела взгляд с букета в его руках на лицо.

– Вот это точно ни к чему, – когда он протянул мне цветы. – Стас, я прошу тебя, не нужно преследовать меня.

– Кто сказал тебе, что я тебя преследую? – он всё-таки заставил меня взять букет. Всучил едва ли не силой. – Можешь считать, что я прошу у тебя прощение за всё, что было.

– Можешь считать, что я простила тебя, – ответила я и попыталась вернуть цветы. – А этого не надо.

– Боишься, что не сможешь объяснить своему муженьку, – губы его искривились. – Или просто боишься?

– Стас, – с нажимом, желая, чтобы он замолчал.

– Разве ты о такой жизни мечтала? – он знал меня слишком хорошо. Знал, чего я хотела, к чему стремилась. Но…