Жена по принуждению

– Он… – мне нельзя было бояться. Нельзя. Я повторила себе это в десятый, сотый раз. Я – не его бывшая жена, потерявшая рассудок из-за собственной слабости. Я – не его прошлое. Я – настоящее и будущее. И я куда сильнее неё, потому что с таким мужчиной, как Яков, может быть только сильная женщина. Женщина, которая безоговорочно верит в него. – Ты же его знаешь, Руслан, – голос мой прозвучал слабо и в то же время решительно. – Он в порядке. Насколько это возможно, в порядке.

Стоило мне сказать это, я снова почувствовала ладонь на колене. Посмотрела на Якова.

– Я люблю тебя, Мирослава, – он сказал это так неожиданно, в такой неподходящий момент, что я лишилась дара речи. Смотрела на Якова, не уверенная, что мне не показалось. Может быть, я тоже сошла с ума? Может…

Руслан что-то спросил, но что именно, я не поняла. Кто-то засигналил позади, когда Яков резко затормозил.

– Ты моя, Мира, – он посмотрел мне в глаза. Всего мгновение, чтобы стало понятно – мне не послышалось. И с ума я не сошла.

Руслан с раздражением позвал меня.

– Мы… – плохо понимая, что говорю, шевельнула губами. Кажется, он спросил, где мы именно. – Мы у аэропорта.

– Главный вход, – забрав телефон, выговорил Яков. Выслушал Руса и нажал на отбой. Открыл дверцу со своей стороны. Наверное, тут нельзя было парковаться, но какая разница?! Я выскользнула на улицу, бросилась к двери, больше не медля. Только на секунду остановилась, чтобы убедиться, что Яков со мной. Моя рука оказалась в его, пальцы сжались вокруг ладони.

– И я люблю тебя, – на выдохе сказала, задержав его. – Яков… – посмотрела снизу-вверх. – Всё будет хорошо. Мы заберём Майю. Всё будет хорошо, я знаю это.

Глава 57

Мирослава

– Яков Константинович, – едва мы прошли сквозь рамки, возле нас оказались двое полицейских.

Яков кивнул. Посмотрев в сторону, я увидела медицинскую бригаду. Высокий мужчина поспешил к нам, но Яков категорично отрезал:

– Вначале моя дочь.

События развивались так быстро, что я не успевала фиксировать их. Быстро мы прошли в следующий зал. Полицейский переговаривался по рации, до меня долетали отрывки фраз людей из группы захвата. Всё, что было реального – пальцы Якова, смыкающиеся вокруг моей ладони, и звук его шагов.

Встретивший нас раздавал какие-то приказы, расставлял людей.

– Возьмём её в зале для ожидающих вылета, – обратился полицейский к Якову.

– Майя с ней? – только и спросил тот.

Омоновец ответил утвердительно. Рядом с нами появился Руслан, и Яков выпустил мою руку. Мигом мне стало холодно. Как маленькая потерявшаяся девочка, я едва переборола желание снова взять его. Что-то говорил врач, Руслан, вокруг сновали люди…

– Внимание… – омоновец поднёс ко рту рацию. – Минутная готовность.

Отчего-то сердце у меня заколотилось сильнее. Те минуты, которые я провела с Майей и бывшей женой Якова наедине, слились в расплывчатое пятно. Но при всём пережитом ужасе, я не могла отделаться от чувства жалости к этой женщине. Она любила своего ребёнка. Я понимала это. По тому, как Лариса смотрела на дочь, как касалась её, говорила с ней, мне было понятно – её любовь – возможно единственное настоящее для неё чувство. Единственное чувство, не задетое обидой, жалостью к самой себе, играми воображения и ненавистью.

– Женщина в синей юбке, – опять заговорил омоновец по рации. – Всем видно её?

– Объект виден, – сквозь треск раздался ответ. – Вижу, – послышался другой голос. – Всё в порядке. Можем взять её.

– Осторожнее, – предупредил омоновец. – У девочки сахарный диабет. Постарайтесь сделать всё, как можно аккуратнее, чтобы не напугать её.

Мы прошли мимо группы иностранцев. Маленькая, похожая на плюшку женщина провезла возле меня огромный чемодан. И тут я увидела Ларису. Она стояла возле входа в зал, крепко сжимая ладонь Майи. На плечи той был надет рюкзачок, с которым мы вышли из дома совсем недавно, но как будто бы так давно… Лариса ждала своей очереди. Её светлые распущенные волосы струились по плечам, длинная юбка почти касалась пола.

Омоновец отдал приказ, меня отстранили в сторону. Я увидела, как к бывшей жене Якова приближаются трое: двое с одной стороны, ещё один – сбоку. И тут… Она обернулась. Посмотрела прямо на меня, как будто точно знала, что я тут.

Я остолбенела. Сердце перестало колотиться, упало вниз.

– Майя, – голос Якова…

Думала, Лариса начнёт истерить, сделает что-то, но она просто стояла и смотрела на нас. Молча, неподвижно. Один из полицейских подхватил Пчёлку. Всё остановилось и пришло в бешеное движение.

– Да пошёл ты, – я вдруг поняла, что это Яков.

Оттолкнув медика, он быстро прошёл через весь зал. Забрал дочь.

– Майя! – закричала Лариса. – Пустите… – её куда-то вели. Полицейский застегнул на её запястьях наручники.

Яков крепче прижал к себе Майю, и тут я увидела, как его повело.

– Яков! – я метнулась к ним. Придержала Якова за локоть. По виску его катилась капля пота, глаза лихорадочно блестели.

– Чёрт, – просипел он, тяжело опираясь на меня одной рукой, а второй всё так же держал дочь.

– Дай её мне, – рядом с нами оказался Руслан.