Жена Президента

Игорь возвращается с врачом. Я думала будет толпа медперсонала, а тут всего лишь врач и сзади еще медсестра.

- Татьяна Андреевна, добрый вечер, точнее ночь, - врач приятный, улыбается мягко, не заискивающе. Профессионал, любящий свое дело. – Как вы себя чувствуете?

Молчу, кошусь на Игоря, он хоть и выглядит уставшим, но сейчас явно был раздражен. Наверное, от недостатка сна. Врач прищуривается, отворачивается к аппаратуре жизнедеятельности, смотрит мои сердечные данные.

- Игорь Николаевич, вы могли бы нас оставить с Татьяной Андреевной наедине?

- Что? – Игорь обескуражен просьбой врача. - То есть мне выйти?

- Желательно, - врач дипломатично улыбается мужу, все же он понимает, что перед ним не простой смертный. Игорь бросает на меня внимательный взгляд и уходит. Через пару минут уходит и медсестра.

- Я так понимаю, что вы просто не хотите разговаривать с супругом?

- Не знаю, - хриплю, в горле все же сухо. Мне тут же подают стакан с водой, но не разрешают выпить его до дна.

- Давай мы сейчас соблюдем формальности, а потом поговорим, - мне бы спросить, как его зовут, потому что бэйджика нет, но лень. Откинувшись на подушки, делала все, что просил этот милый врач. На интуитивном уровне я ему доверяла, почему-то была уверена, что этот мужчина не будет всю мою подноготную выкладывать Игорю без моего согласия.

Я не хочу разговаривать с Игорем. Было бы идеально его еще и не видеть, но он мой муж, он президент, и просьбы оставит меня в покое им не воспримутся.

Оказывается, моя машина попала в аварию, все живы, я только приложилась головой об руль. Служба безопасности прибыла оперативно, как и карета «скорой помощи». В больницу сразу не отправили, кто-то самовольно решил отвезти меня в резиденцию, так как явных повреждений на мне не обнаружили. Потом уже поднялась паника, суматоха, когда я не пришла в себя. Еще очень повысилась температура. Дала о себе знать простуда. Видимо всё наложилось от стресса последних событий. Обо всем этом мне рассказал врач, занося мои показатели в карточку. 

- Знаете, разрываясь на два фронта между вами и работой, Игорь Николаевич выбрал вас, откровенно задвинув рабочие вопросы на второй план. Мы вдруг поняли, что его слова о том, что семья – это главное, что есть у человека, это не лозунг его выборный компании. Он действительно так думает.

- Вы его идеализируете, - усмехаюсь бескровными губами. – Но я оценила вашу попытку возвести его в ранг святых.

- В вас говорит обида. Знаете, иногда главное не в словах, главное в поступках и поведении. На этом мы закончим нашу беседу. Отдыхайте, утром мы вас обследуем, возьмем анализы.

- Спасибо, э…

- Антон Васильевич.

- Спасибо, Антон Васильевич.

Врач уходит, через минуту появляется в палате Игорь. Он берет стул и ставит его возле кровати, садится. Первый порыв – протянуть руку и погладить его по щеке, разгладить морщинки в уголках глаз, разгладить лоб, обнять его и прижаться к нему. Второй порыв – молчать, не пытаться достучаться, оправдаться, объясниться. Я выбрала второй вариант, поэтому просто смотрю ему в глаза и не моргаю.

- Антон Васильевич, сказал, что завтра проведут обследование и будет ясно, когда тебя можно будет забрать домой, - замолкает, ждет от меня реакции, но я молчу.

Рубашка мятая, надеюсь в кабинете у него есть сменная одежда. Интересно, сколько дней-ночей он тут, рядом со мною? И правда, что Игорь ради меня задвинул свою работу? С трудом верится.

- Я вынужден завтра полноценно вернуться к работе, четыре дня без меня и уже паника в рядах, - усмехается, вновь смотрит на меня, а я на него. Сводит брови к переносице, кажется до него дошло, что я не просто так не отвечаю.

- Твоя мама, как только узнала об аварии, сразу приехала. Катя с Толиком тоже тебя ждут дома, - опускает глаза, а я сдерживаю улыбку.

Дети дома! Я готова хоть сейчас вскочить на ноги и мчаться домой, чтобы их обнять. И мама рядом. Самые важные люди меня ждут. Меня переполняет эйфория, линия сердца слишком сильно стала зашкаливать, Игорь с беспокойством смотрит на монитор. Мне требуется минута успокоиться, пульс тоже становится размеренным. 

- Думаю, пусть они доучатся, а потом пристроим их в России. Без них дома как-то пусто, - я не сдерживаюсь и разочарованно вздыхаю. Еще больше полугода ждать. С другой стороны, я уеду с ними, поэтому какая разница. И доучиться можно на чужбине, но Лондон мне чужой, впрочем, Москва тоже не стала родной.

- Я поеду, нужно хоть немного поспать. Завтра до обеда заеду. Детей брать не буду, не хочу, чтобы они видели тебя в больнице, - задерживается взглядом на моем лице, чуть выше правой брови. – Я… - сглатывает, пытается что-то сказать, но испытывает какие-то трудности.

Он нервничает, облизывает губы, кусает их, глаза бегают в разные стороны. Забавный такой. Впервые его вижу таким растерянным, больше потерянным, выбитым из зоны комфорта, где привычное мышление не помогает ему сориентироваться в ситуации.

- В общем поправляйся. Завтра заеду, - это явно не то, что он хотел сказать, но я не настаиваю.