Жена президента

— Бремя правителя. Даже не знаю, что страшнее, прививка в восемнадцатом веке или самолет без корпуса и крыльев в двадцать первом.

— Прививка, — подсказал Гриша, протягивая Лизе наушники.

— Я не могу одобрить этот стартап, если сам не испытаю, — объяснил я Лизе.

— До сих пор не понимаю, почему должна в этом участвовать, — ворчала она, залезая в дрон.

Гриша пристегнул нас, и жена тут же схватила мою руку. Двигатель загудел приятно и надежно. Я вспомнил, что один из плюсов проекта было отсутствие рычащего шума. Ребята долго работали над этим нюансом.

Гриша нажал что-то прямо в телефоне, и мы начали подниматься.

— Андрей! Аааа, Андрей! Мы летим, летим, — визжала Лиза, все глубже вдавливая ногти мне в ладонь.

Я почти не чувствовал боли из-за адреналина. Дрон мягко набрал высоту, показывая нам Кремлевские башни и Красную площадь, где люди махали руками, закрывались от солнца и тянули вверх телефоны. А потом мы помчались вперед, также постепенно набирая скорость. Лиза продолжала визжать и тыкать пальцем.

Мы пролетели над нашим домом и Арбатом, над Воробьёвыми горами и МГУ. Лиза все время кричала и показывала мне на достопримечательности. Я кивал и смеялся, чувствуя себя ребёнком в диком восторге. Я не был мелким в парке Горького, не катался на Американских горках, но думаю мои ощущения сейчас были похожими.

К черту сравнения. Это было ни на что не похоже. Моя жизнь не похожа на прежнюю. Моя жена не похожа на покойную Марину. Мои эмоции сейчас и вчера, сегодня в резиденции и два месяца назад на свадьбе были абсолютно самостоятельными. Я сам стал другим человеком. Мне снова хотелось смеяться и радоваться, забывая обо всем. Единственное, что сейчас было важно — это мы с Лизой и наш очередной первый раз. Вместе.

Глава 15. Признания

Лиза

Дырявый самолёт приземлился прямо около нормального самолёта. Я скооее выбралась из дрона и от переизбытка эмоций стала прыгать на месте, как горная коза. Андрей вышел следом, и я первым делом хорошенько толкнула его, а потом еще лучше ударила кулаком в грудь. Громов охнул, сложился пополам, хрипя через смех:

— За что?

— За что? — повторила я. — За вот это все!

Махая руками, я не находила слов, чтобы объяснить. Из меня рвалось что-то наружу. Эмоции били через край, но слова я нашла лишь через минуту идиотских кривляний. Андрей не мешал мне сходить с ума, просто стоял, смотрел и нагло ржал.

— Я чуть от страха не умерла! Но как же круто! Офигеть! Как ты мог меня засунуть в эту штуку! Я раз пять чуть не описалась!

Предъявляя претензии на всю посадочную полосу, я продолжала махать руками и тыкать пальцем в мужа.

Громову наконец надоел мой концерн, и он заключил меня в объятия.

— Ты! Ты! Ты! — продолжала вскрикивать я, не находя слов снова.

А потом я внезапно замерла. Весь мир вдруг поместился в его глазах. Всю мою жизнь, мое счастье и будущее я увидела в сером грозовом море глаз Андрея. Обмякнув в его руках, я очень тихо призналась:

— Я люблю тебя.

Эти слова нельзя было удержать во рту и в душе. Они вылетели на свободу вместе с адреналином. Минута молчания и растерянное лицо Андрея дали понять, что взаимности я не дождусь. Никогда не видела Громова таким. Разве что в нашу первую ночь. Да, господин президент, я умею удивлять.

Он продолжал молчать, и я обязана была спасти нас обоих от жуткой неловкости, которая очень скоро могла превратиться в мой стыд.

— Ты не обязан ничего отвечать, — быстро проговорила я, растягивая губы в улыбке. — Ты, конечно, скажешь, что я маленькая и глупая. В моем возрасте легко перепутать настоящие чувства с влечением, помноженным на гормоны. У нас отличный секс, мы женаты, но…

Я забыла свою пламенную речь на середине, потому что муж смотрел на меня слишком ласково. Мне не нужно оправдываться.

Андрей кривовато улыбнулся и провел большим пальцем по моей щеке.

— Только в твоем возрасте и бывает настоящая любовь, принцесса, — проговорил он так печально, что я чуть не заревела.

Сглотнув ком, я быстро сообразила, что он точно уже не относит себя к тем, кто умеет любить. Значит ли это, что я так никогда и не услышу ответа?

Мне совсем не хотелось думать об этом и еще больше не хотелось портить фейерверк впечатлений.

Все уже сказано. Я не имею права жалеть и брать слова обратно. Нам придется с этим жить. Мне и ему.

Громов помог мне снят куртку для полета, положил на кресло и свою, пристегнул ремнями безопасности. Дрон тут же поднялся в небо и умчался обратно в сторону Москвы.

— Пойдем в салон, — позвал Андрей.

Я вложила свою ладонь в его, и мы пошагали к трапу. Нас встретили стюардессы, а пилот лично вышел поприветствовать.

— Дождемся Карину и можем отправляться, — распорядился Андрей после того как поздоровался со всеми, называя по именам. — Должны были доставить обед, Кать?

— Да, все готово, Андрей Михайлович. Я накрою в салоне или в кабинете?

— В салоне, пожалуйста. Думаю, Карина тоже голодна.

Девочки-проводники быстро накрыли стол, а мы также быстро поели, почти не разговаривая. Я старалась не смотреть на Громова и очень удивилась, когда он встал и спросил:

— Ты закончила?