Жена президента

— Какой был голос? — продолжала направлять меня Верден.

— Хриплый, тихий, как будто с акцентом даже наверно, — стала припоминать я.

— Я скорее поверю, что это дело рук американцев, чем в воскрешение Марины. Посиди здесь.

Карина отпустила мои руки, встала и пошла за телефоном.

— Сереж, у нас тут продолжение мыльной оперы с Мариной.

Она долго разговаривала с Казариным, передавая все, что я говорила. Потом перевела на громкую связь, и они вдвоём вытягивали из меня подробности и твердо решили не обращаться к местным спецслужбам за помощью. Даже на ресепшен не стали сообщать.

— Будем смотреть, дамы, — приговорил по итогу Казарин. — Меня Андрей еще беспокоит. Очень он удачно выбрал время, чтобы температурить.

— Думаешь отрава?

Я затаила дыхание.

— Нет, вряд ли. Они же не совсем ебанулись, — не постеснялся выразиться и Казарин. — Но своего врача я пришлю.

— Везде свои люди? — поинтересовалась я из любопытства, хотя это было очевидно.

— В Америке иначе нельзя, дорогая Лиза. Тут и собственных президентов мочат среди бела дня. А Громов им как кость в горле со своей свадебно-британской экспансией в Европу и вторым сроком. Никому не нужна сильная сплоченная Россия. Штатам так точно. Вообще, не удивлюсь, если нашу юную жену президента пытаются вывести из игры.

— Гондоны, — рыкнула и Карина.

— Как бы то ни было, пока не беспокойте шефа Мариной. Он точно отреагирует плохо.

Я прикусила губу. Слова Сергея мне не понравились. Даже он понимал, что Марина важна для Громова. Нет, у меня не было паранойи. Андрей все еще любит свою жену. А разговоры про Родину — просто болтовня, чтобы меня не обидеть.

— Пусть отоспится, — продолжал Казарин давать инструкции. — Врач будет утром, по-вашему. Телефоны не отключать. Лиза, если станет хуже Андрею, сразу сообщай.

— Хорошо, — прошелестела я, едва ворочая во рту сухим языком.

— Иди к мужу, Лизок. Я на телефоне круглосуточно, — подтолкнула меня Карина.

Наверно, они еще что-то хотели обсудить без меня. Я даже знать не хотела. И так была по уши в особенностях международных отношений Вашингтона и Москвы. К черту политику.

Я вернулась к мужу, коснулась его лба губами. Похоже, немного упала температура. И дышал Андрей уже не так тяжело во сне. Я прилегла рядом и почти сразу уснула, но просыпалась часто, чтобы потрогать лоб Андрея. В середине ночи температура опять поднялась. Громов ворчал и не хотел просыпаться, но я все же смогла сунуть ему градусник, а потом и жаропонижающее, потому что зашкалило почти до тридцати девяти.

Андрюша снова уснул, и теперь я ворочалась, время от времени проваливаясь в беспамятство, где снова слышала странный хриплый голос Марины. Где-то между угрозами из своих беспокойных снов, я улавливала, как переворачивается с боку на бок Андрей, трогала его, поглаживала, чтобы поддержать и успокоить. В общем, отдохнуть не вышло. Я проснулась от звонка телефона, который теперь пугал меня до чертиков. Но в трубке раздался почти родной теперь голос Карины.

— Лиза, врач будет через три минуты.

— Хорошо, сейчас оденусь, — просипела я, садясь в кровати.

Андрей тоже заворочался и приоткрыл глаз.

Андрей тоже заворочался и приоткрыл глаз. Я уже привычным движением потрогала его руку, потом лоб, поцеловала.

— И тебе доброе утро, родная, — прохрипел Громов.

— Холодный, кажется, — пробормотала я, настроенная только на его здоровье.

— Главное совсем не остыть, — вяленько пошутил Громов.

— Сейчас придет доктор.

Я встала с постели и стала перебирать в шкафу что-то подходящее. Свободные мягкие брюки и туника понравились больше всего.

Андрей следил за мной из-под полуприкрытых век. Было видно, что он слаб и делает усилие не заснуть снова.

— Зачем врач? Мне просто нужно поваляться денек. Официальные встречи закончены. А визит к Наташе можно передвинуть. Хотя ей это не понравится.

— Тебе нужен врач, — повторила я, не глядя на Андрея.

Он заводился, и я это чувствовала.

— Что-то случилось? Я все проспал? — стал подозревать Громов.

Даже в таком состоянии он анализировал и делал выводы, сканируя меня.

От ответа меня избавила Карина, которая постучала в дверь. Я поспешила открыть ей и доктору. Разумеется, врач был русским. Не удивлюсь, что с каким-нибудь прошлым в спецслужбах. О разведчиках из России я слышала кучу легенд и смотрела несколько старых фильмов.

Андрей тоже посматривал на доктора с недоверием, но не сопротивлялся осмотру. Он был долгим. Доктор разве что в задницу президенту не заглянул. Ощупал всего, пальпировал почти все тело, просил открыть рот, покашлять, повернуться, дважды смерил температуру и почти незаметно для Андрея забрал кровь из пальца. Я не дышала, зная, что кто-то сейчас взорвется. Катализатором стала почти безобидная фраза врача:

— На первый взгляд следов токсинов не обнаружено. Думаю, это реакция иммунитета. Вам нужно отдохнуть, Андрей Михайлович.

— Токсины? — тут же переспросил Громов. — С чего бы мне стать токсичным?

— Ты вчера вернулся с плохими симптомами. Мы обязаны все проверить, — объяснила Карина.

— Думаешь, меня отравили? Лютый бред! — Возмутился Андрей, даже сумев повысить голос.