Жена президента

— И я. Ты знал, что мы будем вместе всегда уже через три дня. А мне потребовались годы на это. Смерть и воскрешение.

Она сделала микрошажок вперед, прижимаясь ко мне.

— Я не буду извиняться за это, Анрюш, — прошептала Марина.

Ее ладони заскользили по моей рубашке, вверх по груди, к плечам, руки обвили шею. Я обнял ее и смотрел в лицо, завороженный воспоминаниями, чувствами и ее глазами, в которых отражалось мое молодое счастье. Первые победы и достижения, первая любовь и безграничное счастье повелителя мира.

— Мой путь был долгим, и я сделала много ошибок. Но я шла к тебе. И пришла.

Она встала на цыпочки и поцеловала меня. Я инстинктивно прижал ее к себе сильнее, чтобы впитать поцелуй, вспомнить, как она идеальна в моих объятиях. Как долго я желал такую женщину. Шикарную, умную, я яркую. Я хотел снова чувствовать ту страсть и желание обладать ею. Обладать всем миром.

Но губы не дарили мне тепла и страсти, как раньше. Я больше не чувствовал гармонию объятий и поцелуев. Я не хотел целовать Марину. Я не чувствовал то, что испытывал раньше. Моя жена воскресла, но любовь к ней, похоже, умерла с концами.

Я уже давно не отвечал, на поцелуй и уронил руки, прекратив обнимать, но Марина продолжала цепляться за мою шею и пыталась протолкнуть язык между моих губ. Я окончательно очнулся и настойчиво отодвинул Марину, расцепил ее руки и снова отступил на шаг назад.

Марина стояла, уронив руки вдоль тела и хлопала глазами. Как будто программа дала сбой, а нового алгоритма ей еще не написали. А я уже не обращал внимания. Мои мысли вернулись к Лизе. Вытерев губы пальцами, я отвернулся и провел рукой по лицу. Хотелось умыться, избавиться от этих неправильных ощущений.

В Кремле, в моих апартаментах была Марина. Она определенно воскресла. Но здесь и сейчас точно не было моей жены. Моя жена — Лиза Громова. Марина может сколько угодно вещать о долгой дороге через дюны к мечте, но меня это не трогает и не касается. Воскресни она хоть еще сто тысяч раз — между нами все кончено.

— Я рад, что ты достигла просветления, и луч бога снова указал на меня, — заговорил я, немного устаканив все в голове. — Но я уже давно ушел от того места, куда ты столько времени пыталась прийти, Марин. Я женат на другой женщине, и я президент России. Ты никогда не хотела себе ничего подобного.

— Твоя свадьба — это вынужденный ход Андрей, — заговорила совсем иначе Марина. — Все об этом знают. Я восхищаюсь твоим политическим браком, но он ведь будет теперь аннулирован. Не придется больше делать вид, что влюблен в эту девочку.

— Аннулирован? — переспросил я.

— Конечно, — счастливо рассмеявшись, подтвердила Марина. — Я изучала твою жизнь и наши законы. Ты ни в чем не виноват. Брак обязаны признать недействительным в таком случае. Я обязана была избавить тебя от этого бремени недоразумения.

И она опять потянула ко мне руки и попыталась обнять.

Я увернулся, словно мы играли в салки. Мне не нравились уверенные утверждения Марины и еще больше не нравилась собственная неосведомленность в этом вопросе. Словно чувствуя мой разброд и шатания, позвонила Карина. Я схватился за телефон, как за спасательный круг.

— Андрей, поступил сигнал, что Лизы нет в особняке. Арсений сообщил. Маяк в ее телефоне не ловит, — тревожно проговорила Верден.

— Где ты? — рыкнул я, сразу же направляясь к двери.

— Столовая.

— Иду.

Я шел, как царь, распахивая двери и топая на всю резиденцию. В столовой действительно нашлись мои помощники и еще несколько человек подоспели одновременно со мной. Безопасники. Краем глаза я заметил, что за мной прибежала и Марина.

— Как она могла сбежать? — потребовал я ответа у Казарина который мне лично обещал следить за Лизой в оба глаза.

— Ты же сам велел не выяснять ее тайные тропы, которыми она удирала к Стерну, — припомнил мне Сергей.

— Но мобильный сигнал! Она взяла с собой телефон?

— Взяла, но связь терялась много раз. Мы засекли ее на Волхонке и в Александровском, — рапортовал один из безопасников.

— Разрешите обратиться к господину президенту, — неожиданно выпалил парень из караула.

— Валяй, — позволил ему Казарин, нарушая все правила и субординацию.

— Елизавета Громова была допущена в Кремль. Она вошла через Троицкую башню. Ее пропустили по вашему приказу.

— Какому приказу? — не понял Сергей и взглянул на меня.

Я запрокинул голову, но на потолке не было подсказок. Пришлось сказать правду.

— Да, я распорядился, чтобы Лизу пускали в Кремль и в резиденцию в любое время, без лишних церемоний.

— С какого хера, я стесняюсь спросить, — Сережа отжигал.

— Она считала, что у нас с Кариной роман.

— И снова не вижу связи.

— Как типичный мужчина, — проворчала Карина. — Андрей обеспечил ей свободный доступ и заслужил доверие. Неужели непонятно?

Лицо Казарина вытянулось огурцом.

— Оказывается, быть президентом не так и скучно, — неуместно вклинилась Марина.

Первое потрясение прошло. Я даже как-то успел свыкнуться со всем этим дурдомом воскрешения. Марине точно не нужно было здесь находиться. Вообще, отослать бы ее подальше и побыстрее.