Жена рудокопа

— Коллеги пытались понять, почему произошла такая сильная деградация людей. Сама посмотри, ещё вчера они делали такие сложные эксперименты. Создали новые расы, которые должны были на них работать. В воде раса с жабрами и лёгкими, которые могут жить как в воде, так и на суше. Степняки, которые создавались как пастухи. Фермеры. Горняки. Люди хотели жить за их счёт. Но вспыхнула война.

— Гражданская? Не все были за эксплуатацию труда? — спросила Шена.

— Мои коллеги склонились к такой версии, — ответила Леса.

— А ты?

— Мне кажется, они хотели, чтоб народы стали самостоятельными. Я разбирала генетический код степняков. Там немного понадобилось «поколдовать», чтоб у них вновь начали девочки рождаться. А вот у фермеров или жителей морских глубин почти нет шансов вылезти из этой проблемы. Я долго билась над этой загадкой. Мне не хватало данных. Наши пытались пробиться к библиотекам, но у них их просто не было. Старые города были разрушены. Их просто снесли. Под чистую. Вместе с библиотеками и знаниями. У людей появились суеверия. Всё что связано с наукой — они относят к язычеству. Учёные у них подвергаются казни. Появились верования, что вся наука пришла от Чёрного Бога.

— Как только письменность-то сохранили? — хмыкнула Шена.

— Не знаю. Но счёт и письмо у них есть, но не развивается.

— А добрые-то боги у людей есть? — спросила Шена.

— Есть. Они поклоняются солнцу, урожаю и зиме. Но не фанатично, — ответила Леса.

— Интересно, но у гномов религия почти сошла на нет. Они вначале поклонялись людям, потом пытались поклоняться духам. Делали богами туннели, а потом решили, что лучше работы ничего нет. Они так к ней фанатично относятся, что всю свою религиозность пустили в дело.

— Всё это интересно, но я не вижу смысла этим заниматься. Одно дело, если бы отсюда можно было выбраться. Получить признание коллег. Мне нравится наука, но я всегда была честолюбива. Никогда не бралась за проекты в один конец. Если тратить на что-то свою жизнь, то хотя бы для того, чтоб остаться в веках, а не быть погребённой в пещерах.

— Я сама о таком мечтала, хотя и записала в экспедицию в один конец. Дальние исследования, из которых часто не возвращались. Но я была уверенна, что вернусь. Потом оказалась здесь. И тогда просто пришла к выводу, что любимым делом можно заниматься везде. Я хотела признания, я его получила. Пусть и здесь. Оказалось, что надо было немного поменять задачи. Приспособиться к новым условиям, — ответила Шина. — Жизнь может поменяться, но мы ведь остаёмся теми же, кем были раньше. Так что, я не советую опускать руки и вешать нос из-за таких пустяков, как перемена места жительства. Мы же в большом мире меняем место работы, переезжаем на другие планеты. Порой в такие места дикие судьба закидывает, что кажется нет никакого выхода. Хочется на жизни крест поставить. Но не место красит человека, а человек место. Это надо помнить.

— Надо об этом подумать.

— Подумай. Знаешь чем меня поражает нынешнее поколение? Вы боитесь трудностей. Идёте только по прямой дороге. А жизнь — это не прямая дорога. Она часто петляет. Человек должен уметь петлять вместе с ней. Прямых путей почти не бывает, — сказала Шена. Леса промолчала. Но слова Шены её зацепили.

Глава 9.2

Вечером за Лесой зашёл Баль и Пенр. Баль завернул с ними в таверну и оставил за одним столиком. А сам пошёл общаться с друзьями, которых нашёл за другим столом.

— Общительный человек этот Баль, — сказал Пенр.

— Я раньше это не замечала. Но он рассказывал об этом. До того, как ему меня навязали.

— Всё так плохо?

— Он меня одну боялся оставить. Всё думал, что я куда-то сбегу.

— Баль рассказывал, что ты убегала. Так к нему и попала.

— Не знаю. В голове было какое-то помутнение. Такая паника наступила. Я готова была сделать всё что угодно лишь бы сбежать.

— А сейчас?

— Сейчас стараюсь головой думать, когда она соображает, — улыбнулась Леса.

— Так что ты думаешь о моём предложение? — спросил её Пенр.

— О каком?

— Которое я тебе сделал давно. И хочу услышать положительный ответ.

— Мне аж даже неловко. Я и не смогу тебе ответить отрицательно.

— Так я не за отрицательным ответом приехал, а за положительным, — сказал Пенр. — Или ты не согласна?

— Согласна.

— Вот и хорошо. Я по тебе скучал.

— Я тоже скучала. Думала, что всё это наказание. Что я сбежала от тебя, вот теперь и расплачиваюсь.

— Не говори ерунды. Расплата. Я тебе уже говорил, как отношусь к этому. Чашку мы уронили, но не разбили. Поэтому ничего не случилось. Просто поднимем, отмоем и поставим на место. Вот ты и улыбаешься. Намного лучше улыбаться, чем грустить.

— Они ведь нас не отпустят?

— Не знаю. Но мне как-то всё равно, — ответил Пенр.

— А как же твоя работа? Ты же не можешь не путешествовать.

— С чего ты так решила? Это просто работа, которая мне нравилась. Она помогала заполнить жизнь. Разнообразить её. Но это не значит, что я буду всю жизнь мотаться по лесам и пустыням?

— Я так и думала. Даже когда мы с тобой разговаривали о будущем, ты предлагал мне путешествовать с тобой.