Жена с проблемами (СИ)

Несколько лет назад фей-ир решили закрыть кордоны для перемещения. После того как Ноэлини Ньелокарская, королева драконьей страны, вновь вернула баланс между двумя источниками силы: Сердцем Атара и Душой Энилейна — магический фон Мизельи начал немного чудить. Открывались спонтанные порталы, исчезали уже существующие. Магическую оболочку трясло и колотило несколько лет, а в королевство Рхианнон начали нечаянно забредать случайные гости. Житель любого уголка Мизельи мог выйти утром, к примеру, подоить коров в сарае, и внезапно оказаться в Нардгейле. Мир словно компенсировал тысячелетнюю изоляцию фей-ир, открывая все новые и новые пути в страну лесного народа.

Сначала совет и королева решили учредить патрули, которые должны были находить случайных путешественников и отправлять обратно домой. Идея была изумительна, да только непрошеных испуганных гостей оказалось слишком много. И хорошо, если такие потеряшки оказывались в центре города, а если в непроходимой чаще, гнилом болоте или глухой пещере высоко в горах. Патруль не справлялся, и Рхианнон, скрепя сердце, в конце концов приняла решение закрыть границы для перемещений пока не утихнут магические колебания, и мир не обретет баланс. Даже сами фей-ир теперь не могли просто так путешествовать, используя свои естественные умения ходить по разным измерениям. В границах Нардгейла — пожалуйста, за его пределами — еще проще. А вот через саму границу — никак.

Скорее всего именно в Мантуре наемники будут решать, что делать с Робом: отпустить, поколдовав с памятью, или передать в руки нанимателю, заметив связь между ним и Шэнной. В своем оруженосце был уверен, он девочку не сдаст. Только не хотелось чтобы Роб испытал всю силу фей-ирского допроса на своей шкуре.

Маятник, качнувшись, притянулся к точке обозначающей приграничный Мантур.

— Так я и думал, — пробормотал себе под нос.

Открывать портал в город показалось глупой затеей. Более откровенно намекнуть о себе можно было только выйдя на центральную площадь со знаменем Горара в руке и Шэнной на плече. Но возле него, если мне не изменяла память, должен был расти небольшой лесок. Именно там я рассчитывал обосноваться. А затем, оставив Шэнну и Антрацита под прикрытием лесной чащи, пойти в разведку.

План был хорош, оставалось воплотить его в жизнь.

— Готова? — спрятав маятник за ворот, поднял голову и нашел глазами Шэнну.

Она смело кивнула и крепко сжала в кулачке уздечку.

— Тогда ступай сюда, малышка. Пора отправляться в путешествие, — протянул руку, и холодные пальчики не колеблясь скользнули в ладонь.

***

Лес оказался на месте. Стал гуще, деревья выше, и в целом меня это больше чем устраивало. Как и уютная поляна с небольшой пещерой в скале.

Таканивский горный хребет тянулся от самого Ньелокара вдоль границы между Ханаром и Гораром и оканчивался россыпью невысоких гор. Именно у подножья этих гор и раскинулся лес, а также ютился приграничный Мантур и протекала река Утма, впадая в Хрустальное море.

Шенна с любопытством оглядывалась. Антрацит сразу же узнал родные места и радостно всхрапнул. Близость истинной стихии будоражила и манила. Я подошел к нему, погладил по бархатному носу.

— Ну-ну, дружочек. Обещаю, когда все закончится, я обязательно тебя свожу на пляж.

Он ткнулся мордой мне в плечо и тихо вздохнул, вспоминая беззаботные времена.

Сколько дней мы с ним провели на берегу моря, вовсю отдавшись стихии. Беззаботное сладкое время, когда на мне не довлел груз королевства. Кажется, что прошли сотни лет с тех времен.

Говорят, Эх-ушкье сами выбирают, кому служить. Антрацит выбрал меня, сам взошел на берег, словно сотканный из черных вод Хрустального моря. Едва не затащил на глубину, но, молодой и наивный, просто не знал, с кем имеет дело.

Помню, как заливисто смеялась Рхианнон, когда мы вдвоем с эх-ушкье боролись в воде. Как скептически ухмылялся Бриннэйн. Я победил, вывел Антрацита на берег, и только потом Рхианнон сказала, кого на самом деле я поймал. И подарила его мне вместе с заговоренной уздечкой. Без этого я не смог бы забрать Антрацита из родной стихии, а без нее он бы не выжил.

Я забрал у Шэнны поводья, по-прежнему сжимая ее ладонь в другой руке. Это было так приятно, так естественно, словно другого и не дано.

— Идем, хочу тебе кое-что показать, — попытался поймать ее растерянный взгляд.

Она пожала плечами, ступила следом, все такая же тихая. Хотя в лесу я видел, ей нравилось, даже дышалось легче. Все-таки близость Нардгейла сказывалась не только на диких растениях, которые буквально цвели и буйствовали даже на границе королевства, а и на всех живых существах. Лесной народ на то и лесной, чтобы быть хранителями всего без исключения живого.