Жена с проблемами (СИ)

– Работала много… Но организм молодой и здоровый, какой только может быть в этих условиях. Восстановится быстро. Кроме отравления ядовитым плющом, больше повреждений не вижу. Царапины, ушибы, в целом, мелочь… К сожалению, яд этого растения имеет иную природу, нежели другие, с примесью фей-ирской магии. Классическое лечение тут бесполезно. Можно лишь дать ей настойку, которая ослабит зуд, и обезболивающее. Через неделю следы ожогов сами исчезнут. А пока приведем-ка ее в чувства.

В руки мне перекочевала небольшая стеклянная бутылочка глубокого синего цвета. Я покрутил ее, встряхнул, попытался рассмотреть, что там внутри, но сквозь мутное стекло ничего не увидел. А затем, подумав, отпустил Дармонда. Хотелось, чтобы малышка, когда очнется, увидела только меня.

Бутылочка с нюхательной солью жгла ладонь. Я медлил. Как она воспримет то, что ее жизнь круто поменялась. По логике, должна радоваться. Я дам ей все, что пожелает: наряды, дом, заботу. Она больше никогда не будет голодать, никто не посмеет ее обидеть. Но, всматриваясь в мягкие черты, я видел упрямый подбородок и нахмуренные бровки. И червячок сомнения настойчиво покусывал внутри. Отчего-то казалось, не все будет так радужно, как я себе нарисовал.

Глава 4

Шанталь Данилэ

Острый запах, казалось, проникал в самое нутро, выедал до крупинки остатки мозгов и заставлял сознание вынырнуть из зыбкого туманного забытья.

Я резко распахнула глаза – точнее глаз, второй почему-то отказывался открываться – и испуганно вскинулась. Надо мной склонился мужчина. Смутно знакомый, но в то же время чужой.

"Откуда у нас в монастыре мужчины?" – успела промелькнуть мысль.

А потом я вспомнила. И побег вспомнила, и кабана, и воина с мечом, и ядовитый фей-ирский плющ.

Застонала, чувствуя жжение на щеках и подбородке. Попыталась ощупать саднящие участки и шумно втянула воздух сквозь зубы. Даже легкое, аккуратное касание приносило острую боль.

– Выпей, – к губам прижался край глиняной кружки.

Послушно отхлебнула онемевшими губами. Мысль, что это непонятное и, возможно, вредное средство, мелькнула и пропала. Хуже, все равно быть не может. Мое лицо, казалось, раздуло, словно рыбий пузырь. Кожа натянулась, как на барабане – вот-вот лопнет. И я теперь не я, а страшное чудище, сошедшее со страниц детских сказок. И уж точно не похожа на Шанталь Данилэ.

Жидкость легко протекла в горло, освежая приятным вкусом малины и ромашки. Капелька соскользнула с уголка распухших губ и потекла по подбородку. Мужчина вытащил из рукава платок и поднес к моим губам. Я нахмурилась, отодвинулась и, не задумываясь, вытерлась рукавом платья. Жест показался очень интимным, переступающим грани приличия, и мне не понравился.

Он не обратил внимания на мое подчеркнуто пренебрежительное поведение, спокойно возвратил на место платок и снова аккуратно, чтоб не причинить ненужной боли, прижал к губам кружку.

– Как тебя зовут малышка? – хриплый голос прозвучал неожиданно ласково. От такого свирепого воина я не ожидала нежностей.

Глотнула последнюю каплю снадобья и отстранилась.

– Ш-ш-шэнна… – промямлила.

Распухшие губы искажали звуки, хорошо хоть язык был на месте и в рабочем состоянии. Иначе, представляю, какая каша доносилась бы из моего рта.

Это имя я давно уже подобрала, как замену настоящему, предпочтя из множества других популярных имен. Во-первых, оно очень похоже на Шани, и я быстрее привыкну на него откликаться. А во-вторых, в нашей местности им называют каждого второго младенца женского пола. Есть и мужской вариант – Шэн, не менее популярный Видимо родители пытаются таким образом снискать благословение демиургов. Ведь оба варианта в переводе с древнего языка означают “милость творца”.

– Будем знакомы, Шэнна. Меня можешь называть Эд… – мягко улыбнулся мужчина. Карие глаза сверкнули лукавством.

Я осмотрела воина с головы до ног. Добротный камзол, качественные сапоги, дорогое оружие. Просто Эд? Навряд ли.

– Уместно ли такое обращение, уважаемый лорд, – медленно произнесла, тщательно выговаривая звуки.

– Тебе уместно, Шэнна.

Мое имя он произнес со странной интонацией. Перекатывая на языке, как сладкую карамельную конфету. Мне показалось, что и меня он готов разгрызть, как ту самую конфету.

Немного отодвинулась от нависшего надо мной воина и впервые осмотрелась. Парусиновые стены, потолок. В углу жаровня, складной стул и стол.

В горле пересохло. Я в лагере. А кто у нас может стоять лагерем недалеко от монастыря? Правильно. Мой жених, от которого я так усиленно делала ноги. Точно – в сердцах едва не хлопнула себя по лбу – он ведь назвался перед тем, как я потеряла сознание. Эдхард. Эдхард Горарский!

У меня совсем вылетело из головы. Едва пришедший в себя после обморока, организм отодвинула львиную долю воспоминаний на задворки разума, пытаясь справиться со слабостью.

Кожа покрылась мурашками, и я почувствовала, как на затылке встают дыбом волоски. Ситуация оказалась еще хуже, чем я вначале предположила. Стоит только отеку сойти, как правда сразу выплывет наружу.