Жена с проблемами

– Да уж не глупее тебя, – огрызнулась Финонелла. – Марш искать эту противную девчонку!

Послышался тихий шлепок, Виста ойкнула, и они обе, шурша листвой, удалились вглубь сада.

А я, наконец, перевела дух. Выждала еще несколько минут и перевалилась через стену. Лежать на камнях больше не было сил.

Вялая трава приглушила звук падения. Тихий ох сорвался с губ вместе с выбитым из легких воздухом. На несколько секунд я забыла как дышать. Только и могла, что открывать и закрывать рот, глотая насыщенный пряными весенними запахами кислород.

Лишь спустя минуту удалось слегка приподняться на локтях и осмотреться. Предплечья тут же прострелила острая, жгучая боль. Я не сдержалась и глухо зашипела. По коже будто прошлись лошадиным скребком. Руки здорово успели поцарапаться о шершавую стену. Даже грубый рукав шерстяного платья не защитил от острых камней. Но остальные части тела, хвала демиургам, не пострадали, и я вскочила на ноги, подгоняемая страхом и криками, которые то и дело раздавались с той стороны стены.

Монастырь Непорочных дев Демиурга-Аскета прятался в густой чаще Шивонского леса. Столь непроходимой, что даже усталые паломники с трудом находили к нему дорогу. Поговаривали, что сам Демиург-Аскет благословил это место для обители своих верных послушниц и осенил благословением, позволяющим скрыть крепкие стены монастыря от чужих глаз. Возможно, некая доля правды в их словах была. Ибо пока я ругаясь сквозь зубы, продиралась сквозь тесно переплетенные ветки разлапистых кустов, было стойкое ощущение, что меня водит кругами.

Я, конечно, могла пойти знакомой нахоженной тропой, но боялась, что в этом случае меня быстро найдут. Узкая серая дорожка, которой мы раз в месяц добирались в Вигор, чтобы пополнить запасы продуктов и купить необходимые в хозяйстве вещи, заманчиво петляла, огибая самые пышные кусты. Но я была неумолима и твердо шагала в противоположном направлении. Именно благодаря выездам в соседний городок мне и удалось тщательно изучить дорогу и придумать, куда двигаться в первую очередь. И понять, что в Вигор мне пока лучше не соваться.

Голоса монахинь отдалялись, до меня доносились лишь особо громкие окрики, и я понимала, что сестры хоть и вышли за врата обители, но продвинуться глубже в чащу не решаются.

– Глупышки, – хихикнула про себя. До сих пор верят в старые легенды и сказки о лесном народе, А ведь его представителей не видели уже более тысячи лет.

Тем не менее сказания о фей-ир до сих пор повергали в дрожь моих сестриц по призванию. Рассказанные хриплым шепотом – нередко именно моим – легенды, о том как фей-ир заманивают доверчивых путников в свои сказочные чертоги и вынимают душу, надолго лишали сна впечатлительных послушниц. Половину рассказов, к слову, я выдумывала сама и не стеснялась представлять на оценку публики.

Нет, я отнюдь не была так жестока, чтобы находить удовольствие в запугивании до смерти своих подруг. Мне просто нужно было, чтоб они поменьше ходили в лес. Их суеверный страх обеспечивал мое безопасное бегство. Гарантировал, что никто не сунется за мной в самую чащу. И не поверит, что я сама туда отправилась. Монахини без сомнения примутся искать вдоль тракта, возможно, кого-то пошлют в Вигор. А я тем временем пережду несколько дней в своем убежище, а, когда поиски прекратятся, наведаюсь в городок.

Я бы с большим удовольствием отправились в Тито. Он находится чуть дальше и на западе, но дорогу к нему я знала лишь по карте и, честно говоря, боялась заблудиться. Лучше уж знакомый Вигор.

Деревья понемногу редели, сквозь просвет уже проглядывались края небольшого оврага и широкий ствол огромного дуба. Месяц светил, словно второе солнце, и его холодного бледного света хватало, чтобы рассмотреть знакомые места. Спустя несколько минут, я, как и рассчитывала, выбралась к отвесному краю оврага. Осторожно, цепляясь за разлапистый куст орешника, спустилась на несколько шагов и пролезла под корни дерева. Не многие бы догадались, что узловатые отростки надежно скрывают уютное убежище внутри полого ствола гигантского дуба.

Это замечательное место я нашла еще года два назад и понемногу обустраивала, как перевалочный пункт в своих скитаниях. Тут у меня была припрятана запасная одежда, чуть-чуть провизии и, самое главное – краска для волос. Мои каштановые кудри нужно было срочно осветлить. Все будут искать беглую темноволосую монахиню в одежде послушницы, но никак не блондинистую селянку в простецком льняном платье сизо-голубого цвета.

Стыд до сих пор терзал, когда вспоминала, каким образом мне достался этот наряд. И я уже десять раз попросила прощения у Великого Демиурга, стирая колени об твердый пол часовни. Да и монета, оставленная в тазу для белья, должна была компенсировать стоимость наряда той милой девушке, которая так неосмотрительно оставила его на подворье и на несколько минут скрылась в доме.

Я снова возвела глаза к небу и прочитала легкую молитву, прося прощения за все прегрешения, которые совершила и собиралась совершить. И, тихонько вздохнув, приступила к делу.