Жена с проблемами

Я шла все медленнее и медленнее, сама не замечая, как сокращаю шаг. И если б не блондин, издевательски вздернувший густые пшеничные брови, то я б и вовсе остановилась. Но ехидный взгляд противного оруженосца заставлял высоко вдернуть подбородок и нацепить на лицо привычную маску самоуверенной ведьмы. К тому же в спину толкал Черныш, обдавая затылок жарким дыханием. Не хватало еще, чтоб эта парочка уличила меня в трусости и начала насмехаться.

Стало гораздо труднее сохранять лицо тогда, когда мы подошли уже к самому спуску. Эдхард, достигнув самого дна оврага, вернулся и вопросительно уставился на нашу нерешительную компанию. Пробежавшись взглядом по сосредоточенным лицам, безошибочно остановился на мне.

— Чего медлите? — дернул ухом и подозрительно прищурился.

Теперь и я заметила, что не только у меня кожа цвета свежевыкопанного трупа. Блондин тоже нервно сглатывал и судорожно поправлял ворот сорочки, ставший внезапно слишком узким.

Вздохнула и расправила плечи. Что ж, наверное, снова пришла моя очередь быть первопроходцем, преодолев собственные страхи. Наш мальчик поигрался в предводителя и, пожалуй, решил, что хватит.

Ступила вперед, стремясь обогнать Роберика, и потянула за собой и так рвавшегося вперед Черныша. Ему одному не терпелось начать опасный спуск. Странно, но подобную застывшую маску на лице мальчишки я уже видела. Именно там, в Тито у месье Фронки. Может, все-таки парень болен, и потрясения, сломившие его вторую ипостась, имеют гораздо более глубокое влияние на его личность, нежели считают врачи.

Бедный Роберик… Даже на миг стало жаль бедового оруженосца. Но действительно всего лишь на миг. До тех пор, пока на моем запястье не сомкнулись сильные мужские пальцы.

— Стой, ведьма! — со всей дури сжал мою руку Роб и резко дернул назад.

Я едва не завалилась на спину, толкнула коня, и он неожиданно соскользнул копытом с утоптанной дорожки. Отколовшиеся камни с тихим стуком полетели вниз. А вместе с этим гулким звуком мое и без того слишком перепуганное сердце провалилось куда-то в пятки.

— Ты что творишь, ненормальный? — вскинулась, обретая равновесие.

— Жизнь спасаю тебе, дура! Всем нам! — огрызнулся Роб.

А потом перевел взгляд на Эдхарда.

— Нам лучше поискать другую дорогу, — уверенно заявил.

Причем настолько твердо, что я удивленно замерла. От нервного и слегка неуверенного в себе парня подобной настойчивости я не ожидала.

Волк склонил голову набок, раздумывая над словами Блондина.

— Эд, ты ведь знаешь, я напрасно говорить не буду. Нам нужна другая дорога, — продолжал настаивать этот ненормальный.

— Глупости! — фыркнула. — Какая другая? Ты видишь здесь другую дорогу?

Фантазии этого малыша заставили забеспокоиться не на шутку. Вдруг бедняге солнцем голову напекло, вот он и начал молоть всякую чушь.

— Идем! — внезапно решил Эд и принялся подниматься обратно на тропинку.

— Эд, ты чего? — опешив, потопала вслед за ним. — Зачем слушаешь малыша? Он испугался спуска, понимаю, я и сама боюсь. Но… это вовсе не повод…

— Это не повод, — легко согласился король, продолжая подниматься. — Повод совсем иной.

— Иной. Какой иной? — перевела взгляд на Блондина, который плелся следом.

Щеки мальчишки пылали, словно натертые свеклой. Он, почувствовав мой взгляд, поднял голову. В серых глазах вспыхнул опасный огонек.

— Много будешь знать — быстро состаришься, — глубокомысленно изрек и обогнав меня, пристроился за волком.

— То-то же смотрю, ты так молодо выглядишь, — уколола в ответ, недовольно посапывая носом.

Было совершенно непонятно, почему нужно мириться с блажью перепуганного оруженосца. Дорога в этом случае значительно удлинялась, и это было только на руку моему безумному родителю.

Но мне не оставалось ничего другого, как подстроится под большинство и вместо протоптанной тропы слепо следовать по нехоженой лесной чаще.

Впрочем, обиду я таки затаила, а так же мысленно занесла в свой невидимый список странностей очередной выверт Блондина. Что же с ним такое, и почему Эд прислушался к его словам. Ручаюсь, не из сочувствия или прихоти. Причина была куда более серьезная. И я должна любой ценой ее выведать.

***

Первые несколько ярдов дороги я, задумавшись над странностями Роба, не замечала. Шагала уверенно, невзирая на хлесткие удары пышной растительности. Но спустя какое-то время ногу начало покалывать. Яростно почесав ее, попыталась идти дальше. Только вот зуд становился сильнее, а площадь, которую он охватывал, больше. Не выдержав, остановилась, и неожиданно поняла, что разлогие кусты, которые я так лихо вытаптывала, принадлежат крапиве. Она сплошь усеяла едва приметную звериную тропку, тянулась сочными веточками ко мне и завлекательно поблескивала на солнце мелкими иголочками на тыльной стороне листа. Не удивительно, что этой дорогой никто не ходил.

Злость моя возросла троекратно. Эти, знай себе, топают. Волку и коню, что сделается, а толстая шкурка Роба наверняка и не замечает жалящих укусов. И только я бедная маленькая должна страдать.