Жена самурая (СИ)

«Это мой отец. Мой отец», — билась в голове единственная мысль.

У дверей ее ждал Кенджи-сама. Яшамару-сан подвел ее к нему и передал едва ли не с рук на руки. Вдвоем они вошли в дом, прошли по знакомому коридору и оказались в комнате, где обычно принимали гостей. Сейчас же их там встретили воины клана, ее отец, мачеха и сводная сестра.

Наоми пошатнулась от ненависти, которой горели глаза Хеби и Ханами, и с трудом сглотнула.

Она должна это сделать. Должна.

— Признаться, я не удивлена, — выплюнула мачеха, не сумев смолчать. — Ты всегда была мерзавкой.

Наоми же не отводила взгляда от отца. Такао не выглядел человеком, который хотя бы попытался оказать сопротивление. И от этого ей становилось горько вдвойне.

— Здравствуй, отец.

Глава 28. Перемены. Часть I. Такеши.

Такеши открыл глаза, не сразу поняв, что его разбудило. Он отбросил тряпку, которой укрывался, и сел, прислушиваясь. Он уловил шум шагов вдалеке — звук, от которого уже успел отвыкнуть. В последние дни — а может, недели — его навещали нечасто. Обычно кто-то из солдат приносил пару кувшинов воды и черствые лепешки, и после он надолго оставался один.

Впрочем, он не смог бы сказать с уверенностью, сколько дней проходило от одного появления солдата до другого — Такеши давно перестал следить за временем. Давно погрузился в оцепенение: спал дни напролет, неохотно вставал, ел, не чувствуя вкуса. Когда-то давно, будучи еще мальчишкой, он спросил отца, чего тот страшится больше всего на свете. И Кенджи ответил: длительного плена. Такеши — глупый ребенок — тогда удивился. Он думал, что для воина нет ничего хуже бесчестья, а плен можно вытерпеть, ведь его будут поддерживать мысли о мести.

Теперь Такеши понял, что отец был прав. Его убьет не бесчестье или раны, его убьет заточение.

Он сощурился, когда его клетку залил яркий свет факелов, и увидел Нобу Тайра в сопровождении солдат. Исходившая от него ярость была почти осязаемой и заставила Такеши нахмуриться. Он поднялся и встретился взглядом с Тайра. Тот непонятно дернул подбородком и сказал:

— Твой отец и жена совсем не берегут тебя, Такеши.

Минамото промолчал, хотя услышанное пробудило в нем интерес, которого он не испытывал с того момента, как оказался здесь. В последнее посещение Тайра дал ему повод думать, что отец проигрывает. Теперь же…

— Твоя жена казнила Такао Токугава, — Нобу покачал головой. — В день помолвки Нанаши и ее младшей сестры.

Такеши показалось, будто его оглушили. Он меньше всего ожидал услышать то, что услышал, и теперь это не желало укладываться в голове. Как отец, проигрывая — если верить Тайра — смог добраться до Токугава? Как смог привезти туда Наоми? Как смогла Наоми?..

— Им нет дела до того, что ты в плену. Раз они решились на это, — с притворной печалью заключил Нобу.

Такеши, к которому вернулся контроль над своими чувствами, хмыкнул.

— Ты ведь не ожидал, что они сдадутся и будут действовать с оглядкой на меня?

— Было бы славно, — Нобу велел отпереть решетку и вошел внутрь. Он подошел к Такеши почти вплотную и поднес факел к его лицу. — Тебя не узнать.

Минамото с трудом заставил себя не жмуриться, хотя глаза защипало от яркости факела. Слова Тайра вызвали у него еще одну усмешку: он знал, что оброс. Некогда короткие волосы теперь касались плеч, а подбородок покрывала борода, которую он прежде не носил.

— Я думал, как поступить с тобой последние пару дней. Знаешь, в чем главная сложность? Ты по-прежнему слишком ценный пленник, чтобы тебя убивать. Ты — мой запасной план. Что угодно может произойти.

— Запасной план на случай поражения? Я думал, ты выигрываешь, Нобу.

— Не пытайся, Такеши, — Тайра лениво махнул рукой. — Я слишком стар, чтобы повестись на такое.

Он обернулся и кивнул своим воинам, и трое из них направились в сторону Минамото. Тот скользнул по ним напряженным взглядом и шагнул назад, спиной наткнувшись на неровную поверхность стены.

Он был слаб, он был безоружен, и он был один, но и Такеши, и солдаты знали, что он не сдастся, и потому они сразу вытащили из-за поясов гибкие бамбуковые палки. Первые два удара по ребрам болью ослепили Минамото, перебили дыхание, и он рухнул на колени, в беззвучном крике открыл рот, пытаясь глотнуть воздуха.

Три пары рук пригвоздили его к земляному полу. Держали крепко — не пошевелиться, не вырваться.

Такеши смог лишь вскинуть голову, чтобы увидеть, как Нобу Тайра обнажает катану.

— Не все части твоего тела столь же ценны, как ты, — сказал он.

Минамото дернулся, когда солдаты содрали остатки кимоно с его левой руки и прижали ее к земле. Он напрягся всем телом — так, что налились кровью глаза, но не смог сдвинуться ни на сун*.

Такеши взглянул на Нобу из-под упавших на лоб волос. Он видел, как Тайра занес катану, изготавливаясь для удара, как направил лезвие вниз. Он слышал свист воздуха, рассеченного мечом, слышал шелест кимоно Тайра.