Жена самурая (СИ)

Наоми опустилась на футон, подсунув под щеку сложенные ладони. Ей хотелось верить Минамото, и она верила, потому что прежде он ей не лгал.

Он лег рядом с ней, устроив голову на твердом валике — она не представляла, как на нем можно было спать!

— Ты помнишь о своем обещании? О тренировке? — пытливо спросила она.

Такеши неопределенно мотнул головой, и короткие пряди упали на лицо.

И Наоми будто что-то ударило в тот миг. Она едва не подпрыгнула, дернувшись, и издала рваный, непонятный звук. Вопрос был готов сорваться с языка в любой миг, но ее что-то останавливало. По спине пробежал холодок, и она поежилась.

— Я… — произнесла она и удивилась тому, как тихо прозвучал голос. Ей, очевидно, следовало промолчать. — Могу я спросить?

Такеши искоса взглянул на нее, нахмурившись. Раньше она не отличалась подобной скромностью. Подумав, он кивнул, но Наоми уже успела пожалеть, что вообще решилась открыть рот.

Гнетущее ощущение под ложечкой, пришедшее к ней минуту назад, лишь усиливалось.

— Я заметила, что Фухито-сан и Нарамаро-сан… и у всех вокруг… у Яшамару-сана, например, или у Кацуо-сана, и у твоих солдат… все носят длинные волосы.

Такеши резко поднялся и стиснул кулаки, уперев их в футон. Его внутреннее напряжение было столь велико, что руки дрожали, не в силах его вместить. Мышцы на его спине вздулись некрасивыми буграми, и Наоми очень, очень захотелось исчезнуть. Оказаться в любом другом месте.

— Я спросила что-то не то? — она принялась поспешно болтать, чтобы заполнить своим голосом повисшую в комнате глухую тишину. — Прости. Я же почти ничего не знаю… Давай забудем мой вопрос, хорошо? Пожалуйста?

Такеши повернулся: лицо — перекошенная маска, а в глазах — яростный огонь.

Она вся сжалась, приготовившись к удару, и это, кажется, его остудило. Сведенные судорогой мышцы постепенно начали расслабляться, а скрутивший все нутро комок стал меньше давить на ребра.

Наоми лежала, по-прежнему не открывая глаз, чтобы не видеть его удара, и Такеши скривил губы.

— Я расскажу тебе. Ты моя жена теперь. Твое право знать, — он тяжело ронял короткие фразы, рассекая ими воздух. — Пять лет назад с помощью моего брата клан Тайра взял меня в плен. Они оказались довольно… изощренными. Меня клеймили, — он коснулся отметины на груди и сжал зубы, пережидая приступ обуревавшего его бешенства. — И обрезали волосы. Самураи носят их длинными. Это особый знак. Такое право есть только у нас. Лишиться волос — большое унижение. И я поклялся стричь их, пока не отомщу. Пока не убью Тайра.

У Наоми перехватило горло. Она не могла выдавить ни звука, кроме жалких всхлипов, а их она старалась держать при себе.

Минамото не нужна ее жалость.

Она по-новому взглянула на пучки всех воинов в поместье, на длинные волосы Фухито-сана и Нарамаро-сана, на рваные, неровные пряди Такеши.

«Как я могла не знать?..»

Он по-прежнему сидел к ней спиной: напряженные плечи, бугрящиеся мышцы на лопатках, иссеченная, загрубелая кожа.

— Почему твой брат так поступил? — вырвалось у нее против воли.

Такеши долго молчал, прежде чем ответить.

— Достаточно историй для одной ночи, — сказал он и опустился на футон, повернувшись к Наоми затылком.

Она подавила вздох и, прикусив губу, подвинулась к нему ближе, ткнулась носом в плечо, прижалась губами к прохладной коже.

Такеши дернулся, но отодвигаться не стал.

*Женщина-самурай, точнее онна-бугэйся (яп. ?????) — женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.

* Мамору означает «защитник»

Глава 12. Ошибка

Дни шли за днями, складываясь в недели.

Первое время в поместье стало для Наоми самым ярким воспоминанием, но после свадьбы и того ночного разговора с Такеши ее эмоции будто бы притупились, и прожитое уже не столь сильно отпечатывалось в памяти.

Ее муж сдержал слово: каждое утро они тренировались вместе. Правда, он не позволял Наоми участвовать в учебных поединках с другими самураями, но она была рада просто ощутить тяжесть нагинаты в руке. Услышать мелодичный звон железа. Почувствовать запутавшийся в волосах ветер.

Такеши оказался терпеливым учителем. По крайней мере — с ней. Порой Наоми наблюдала за его тренировками с самураями, и те нередко заканчивали их с синяками, порезами различной степени глубины да и просто порядком измотанными.

А по окончании тренировки вниманием Наоми целиком завладевал водоворот дел. Вопросов, что требовали ее участия, было по-прежнему много, но постепенно она училась с ними справляться. И все реже Такеши выговаривал ей, что вынужден брать на себя ее обязанности, все меньше фыркал и проявлял недовольство Масахиро, все тише роптали слуги.

Наоми продолжала осваиваться в поместье и на его огромной территории, которую скрывал от внешнего мира высокий забор. Она побывала едва ли не в каждом уголке сада, а путь до дальних казарм и хранилищ могла преодолеть с закрытыми глазами. Она знала, как тихо скрипит гравий после дождя, как стучат о тростниковую крышу капли. Как шелестит каждая дверь в главном доме, как с тонких сливовых веток срываются брызги.