Жена слепого мага (СИ)

Останавливаться не хотелось. Я почти смеялась, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы. Ещё один круг, ещё. Оркестр грянул кульминацию, и мелодия плавно завершалась. Мы замерли посреди зала. Я всё-таки обняла жениха и поцеловала. Случайные зрители поздравили нас аплодисментами. Даже музыканты отложили смычки и хлопали в ладоши.

— Ты права, — счастливо выдохнул Франко. — Шаману глаза не нужны.

— Великому шаману они не нужны тем более.

Мой Дарга со мной. Он живёт в Бессалии и носит фамилию Гвидичи. Нет большей радости, чем быть с ним.

Глава 18. Семейные сложности

Сокол не мог спокойно смотреть, как брат танцует с невестой. Как они пьют чай в гостиной и смеются над рассказами о молодости, проведённой у Плиния. Мешала ревность. Засела в груди приступом глухого раздражения и мутила разум. Почему у Франко всё хорошо?

“Предназначенная пророчеством женщина. Лёгкая, весёлая и такая ласковая к нему. Держит за руку. Заботливо стирает салфеткой крошки с уголков губ. “Ах, пирожное такое пышное. Всё в шоколаде”

А у Сокола всё наперекосяк. Амелия стала ещё холоднее. Видеть его не хотела, не то, что пускать к себе в постель.

“Тогда я буду спать на диване”, — пригрозил лучший убийца клана.

“Прекрасно! — она хлопнула дверью у него перед носом. — Если тебе наплевать на меня и на своего сына, то спи, где хочешь”.

Зачем она так? Какая муха её укусила? Сколько можно восстанавливаться после родов и переживать, что молоко в груди иссякло раньше времени? Кормилица справляется, Фабиано не голодает. Не пора ли вспомнить о муже?

Но директриса посольской школы считала, что не пора. У неё голова болела. Каждый день. И если вчера Фредерико ещё был готов прощать её капризы, то сегодня терпение лопнуло. С тем же громким треском, с каким захлопнулась дверь.

Нет, он не пойдёт к ведьмам. В бессалийским дом терпимости тоже ни ногой. Если Амелии нравится спать одной, то он потерпит. Диваны в особняке замечательные. Сам выбирал. Напьётся сегодня — и ляжет там спать.

— Завтра я не приеду, — ворковал Франко, целуя руки невесты. — Дел накопилось. Ты не обидешься?

— Нет, мы как раз с Этаном собирались делать татуировку, — улыбалась она. — Всё равно буду занята.

Надо же, какое терпение. Амелия как минимум поджала бы губы. Сокол осушил третий бокал вина и кивнул брату на прощание. Дворецкий увёл его, в холле неслышно закрылась дверь. А у Софии до сих пор блестели глаза. Она улыбалась и украдкой облизывала губы. О поцелуях думала? Жалела, что младший Гвидичи так некстати решил разделить с ними вечер? Ну извините, госпожа. Это его особняк. Спасибо, что хотя бы из гостиной не выгнали.

— Ещё вина? — он показал ей бутылку и, не дожидаясь ответа, наполнил бокал.

Хмель начинал действовать. Язык ещё не заплетался, но движения стали плавными.

— А давайте лучше танцевать, — вдруг предложила София. — Чем больше тренировок, тем увереннее я буду чувствовать себя на королевском балу.

Сокол посмотрел ей в глаза и бесстыдно прочёл мысли:

“Кому хватило совести портить нервы хорошему человеку?”

Ах, вот оно что. Она его пожалела. Заметила, как он сидит, мрачнее тучи, и захотела развлечь.

— Музыканты уехали, — отозвался он. — А без них я могу только сам напеть мелодию вальса.

— Уверена, у вас получится. В бездну оркестр, для танца достаточно одного желания.

И снова в мыслях ничего предосудительного.

“Давайте, лин Фредерико, будет весело”.

Он плавно поднялся из кресла и обнял невесту брата. Сделал вид, что чуть не подвернул ногу, и пришлось схватиться за неё, дабы не упасть. Старый трюк. И сработал, как обычно. София хихикнула от смущения. Вблизи Фредерико разглядел румянец на её щеках и с наслаждением вдохнул аромат жасмина. Иномирянка не изменяла своему вкусу. Именно эти духи ей понравились в день прибытия в Фитоллию.

— Белый вальс, — шепнула она. — Когда дамы приглашают кавалеров. “Белее снега, белый вальс, кружись, кружись, чтоб снегопад подольше не прервался! Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь. И ты был бел — бледнее стен, белее вальса”.

Красиво пела. Сокол подхватил её и закружил вокруг кресел в центре гостиной. Места не очень много, но и они здесь одни. Круг, ещё круг. Только звуки вальса в голове и прекрасная женщина в объятиях.

Чужая женщина. Она не могла принадлежать ему. Но телу, истосковавшемуся без ласки, было наплевать. Мужская сущность взяла верх. Сокол с ужасом понимал, что в штанах становится тесно. Хвала предкам, под платьем Софии было слишком много юбок. Она не должна заподозрить неладное. Сейчас он выдохнет, ещё немного покружит её и отпустит. Демоны! Как бы ни так. В мыслях уже хаос.

“Хорош, чертяка, — звучал голос Софии из воспоминаний. Момент, когда он забирал её из особняка Франко. — Надо бы злиться, но я не могу. Мужчина, наделённый властью, ничего не делает просто так”.

Он тогда с трудом сдержался. Осознал, как далеко зашло воздержание, и пошёл осаждать Амелию, но получил несколько отказов подряд. Сегодня силы оставили Сокола. На сознание опустилась тьма.