Жена слепого мага (СИ)

“По ту сторону такое же небо”, — говорил Дарга и улыбался.

Но я знала, что другое. Теперь всё будет другим.

— Помогите, — попросила я духов и влетела на коне в арку.

— София, — звал голос из темноты.

Я открыла глаза, но стало не намного светлее. Вечер, может быть, ночь. Шторы задёрнуты, много мужчин у кровати. Один сидит, другой стоит, третий смотрит на меня. Лиц не разобрать, в глаза будто песок насыпали.

— Хвала духам предков! — порадовался девичий голосок. — Лин Гвидичи! Франко! Она очнулась.

Измученное долгим беспамятством тело тонуло в перине. Я всегда спала на боку, но тут меня аккуратно уложили. Ноги вытянуты, руки по швам. “Шавасана, — некстати вспомнились занятия йогой. — Поза мертвеца”.

— Родная.

Запахов я не чувствовала. Шорох ткани, с которым он садился на пол возле моей кровати, едва слышала. Зато тянулась к нему изо всех сил.

— Франко.

Успела почувствовать поцелуй на тыльной стороне ладони и уснула. Мягко так, спокойно.

Встретили нас неласково. Дедушка умер тридцать лет назад, не пережил первую же зиму. Место вождя занял его друг. У друга свои сыновья, внуки.

— Прогнать бы вас, но знаю, что не можете уйти. Оставайтесь. Юрту на холме ставьте, подальше от нас.

Дарга злился, поджимал губы. Воин-шаман, сын вождя.

— Нас казнят на совете племени, — шепнул мне, поворачивая коня. — Обманут, что так сказали духи. Я видел их шамана, он слаб. Сделает, как велит Дэгай. Защитит его власть.

Но слишком плохо он думал о шамане. Наговаривал на него. Духи вели нас. Боги одни на всех.

— Вы — новое племя, — объявил Дэгай. — Ты, Дарга, вождь, твоя жена шаман. Нам разрешили с вами торговать.

Юрту оставили в покое. На коней в богатой сбруе и на домашний скарб перестали заглядываться. Думать, как забрать себе.

— Дэгай хитёр, — сказала я. — Он уверен, что мы тоже не переживём зиму.

А пока стояло лето. Ребёнок рос. Я гладила живот и пела ему песни. Дарга торговался. Нашёл другие племена, не похожие на нас. У тех людей была смуглая кожа и глаза, будто щели на лице. Вождь моего племени менял оружие на припасы.

— Смотри! — закричал он, врываясь в юрту. Что-то белое и прохладное бухнулось на колени. — Смотри, Ахиль. Жидкая, как вода, и блестит, как золото.

Рубашка. Из шёлка. Такая же иноземная, как я. Чужая. О, мы понравились друг другу. Я расшила её красной шерстяной нитью. Защитила от злых духов и себя, и ребёнка.

Не помогло. Живот болел, дитя не шевелилось.

— Дарга! — кричала я, надышавшись дыма. Звала мужа. — Дарга.

“Тебе нужен щит, — твердили духи. — Шаманский щит. Линней”.

Я проснулась, когда за окном светило солнце. Пусто было в комнате, тихо, пахло травами. Линней сидел в кресле. В одной белой рубашке и тёмных штанах.

— Ясного неба, София.

“Шавасана” не изменилась. Я кое-как поднялась на локтях и потянулась к кувшину.

— Пить.

— Сейчас, подожди.

Голова закружилась. Линней тут же оказался рядом. Я не чувствовала его объятий: обмякшее тело кололи тысячи иголок. Но слышала, как плескалась вода.

— Пей.

Травяной чай заваривала Бояна, наверное. После трёх глотков я вернулась из полуобморочного состояния. Даже мысли какие-то появились в голове.

— А где Франко?