Жена слепого мага (СИ)

Сокол с длинным выдохом отодвинул сундук. На языке крутилось: “И ведь не знаешь, что возразить”, но обида на Франко уже утихла. Брат же. Какую ерунду он не творил бы, оставался им. И сейчас младший Гвидичи нутром чувствовал: старший не прав в суждениях. София любила его. Что там с Линнеем, со странной шаманской связью ещё нужно разобраться, но главного не изменить. Она выбрала Франко. А почему он думал иначе, Сокол уже понял. Вспомнил, как слышал нечто подобное в бездне. В тот момент, когда брат умирал от ожога кислотой у него на руках. “Я чудовище. Это я убил родителей”.

Нет, не убивал. Пятнадцатилетний юноша взял на себя чужую вину. Обернул ненависть вовнутрь и сам себя наказывал. Что сделал сегодня? То же самое. “Я виноват в смерти Софии. Моими руками, с моей помощью”. А потом сразу: “Я ввязался в заведомо проигрышную борьбу. Не заслужил счастья”.

Сокол даже рассмеялся тихо и потёр пальцами лоб.

— Шутишь? Ты отказываешься от невесты? Не верю. В общем, так. Плюнь на труп Лианы и забудь про неё. Ты дал маску, а как ею распоряжаться, ведьма решила сама. Не бери на себя лишнего. Пойдём домой. Ни к чему Софии, когда она очнётся, видеть рядом с собой Линнея, а не тебя. Но сначала надо избавиться от тела. Есть идеи? Или по-старинке копаем яму во дворе да поглубже?

Если бы Франко видел, то повернул бы к нему голову и долго пытался по выражению лица понять, почему у младшего брата изменилось настроение. Забрался в мысли, перетряхнул всё, что в них только что звучало. Но уникального дара больше не было. Старший Гвидичи пару мгновений переваривал услышанное, а потом ответил:

— Труп можно не прятать. Давай вернём маску и превратим беглую дикую Лиану в якобы приличную мачеху Сагранну. Сомневаюсь, что ты знаешь о ней больше, чем я сейчас скажу. Разведчики, при всём уважении к Прусту, внутри клана не очень-то хорошо работают. От шпионов Верховной не протолкнуться. Настоящая Сагранна работала на Первую Ведану. Да, она тоже ведьма. Причём с редким даром призывать демонов. Помнишь, как страдали от неизвестного недуга Заур с Амином? Добрая “мама” продала их души. Замуж хотела за кого-то получше разведчика Конта. А София расстроила её планы. Так давай доложим Кеннету, как мы лихо её вычислили. Мотив — хоть сейчас иди в суд. Кочевница-шаманка мешала добиться желаемого, вот Сагранна и решила её убить. Татуировку подправила. Вызвала демона, чтобы он сожрал Софию через связь круга, но с третьим подряд уже не справилась. Он вышел из-под контроля. У ведьм с таким даром подобный исход — обычное дело. И всё. Официальные похороны, ты молодец, дело раскрыто.

Сокол аж дар речи потерял на какое-то время. Сидел с приоткрытым ртом и чуть ли не ресницами хлопал, как изумлённая девица. А брат-то действительно ничуть не изменился. Но сейчас этот факт открывался с положительной стороны.

— Франко, — рассмеялся младший Гвидичи и ничего не смог добавить.

Годный план, можно действовать. Заура с Амином только жалко. В третий раз теряют кого-то из родителей, круглыми сиротами остаются. Нет, ни к чему им правда о мачехе. Нужно просить Кеннета сохранить результаты расследования в тайне. Тем, кто изначально был в курсе, рассказать — и хватит. Тихие похороны для самых близких. Никаких разведчиков с элезийскими стёклами, чтобы не выдать маску на лице трупа. Никаких разборок и дальнейшего копания вглубь. Пруст тоже не будет против. Ему пятно на репутации не к месту. Найдёт потом подтверждение, что Сагранна — шпионка Веданы, и успокоится. Все успокоятся.

— Хорошо, но маску я заберу. Помню, что она пропитана эссенцией с кровью дракона и в огне не горит. Ты согласен, брат?

— Да, — кивнул Франко.

Глава 27. Шаманский щит

Врата в другой мир светились ярче солнца. Слуги из тех, кто посмелее, зажмуривались и ныряли в них головой. Потом возвращались и тащили за собой вещи.

— Пусто там, — сказал Дарга, — одна трава и горы.

— Долина реки, — поправил его отец. — Где вода, там жизнь. Ищите пастбище. Найдёте овец — найдёте племя.

Костры горели жарко. Так душно было в тяжёлой шубе, что клонило в сон. Но Дарга рядом. Он защитит. С ним и вдали от дома не страшно. Я сжала колени, поворачивая коня в светящиеся врата. Пора. Не нужно прощаться. Зачем, если я больше никогда не увижу свой мир по эту сторону? Отца, могилу матери, нашу юрту, чёрный океан неба, белые ракушки звёзд.