Жена слепого мага (СИ)

Жёсткое похмелье, когда ты слеп, отдельный вид пытки. Невозможно понять, проснулся ты или нет. Вроде уже плохо, но мира вокруг ещё не существует. Даже кровать под грудью и подушка под щекой ощущаются не полностью. Тело слабое. Чужое. Франко дёрнулся и тут же пожалел об этом. Живот скрутило спазмом. Вязкая слюна, перемешанная с остатками некромантского пойла, исторглась наружу.

— Бездна…

— Светлого неба, хозяин, — отозвался Анри.

Крепкие руки старика перевернули его на спину. В губы ткнулось стеклянное горлышко пузырька. Судя по запаху, антипохмельное зелье.

— Два глотка, — напомнил помощник. — Медленно.

Франко послушно выпил и откинулся на подушку. Первое, что делало лекарство: подавляло рвотные позывы. Потом снимало боль в голове. Умело бы возвращать память — цены б ему не было.

— Где София?

Анри не отвечал. Суетился с одеждой, шумно лил воду в таз, подогревал её бытовой магией.

— Бунт на корабле? Ты будешь докладывать или нет?

— Нечего докладывать, — проворчал помощник. — Ушла госпожа София. Ваш брат увёл порталом. Куда именно, хоть убейте не знаю. Схлопнувшуюся арку не отследить. А ставить меня в известность — много чести.

Живот скрутило уже от страха. Франко бросился к двери, на ходу сбивая таз с табурета. Тёплая вода намочила ноги. Зашлёпали босые ступни, оставляя следы на паркете.

— Куда?! — рявкнул Анри. — Не пущу. Голову разобьёте.

С похмелья свечение эссенции не удавалось ловить так чётко, как в трезвом состоянии. Слепой маг врезался в косяк двери. Плечо обожгло болью, ноги подкосились.

— Неугомонный, — продолжал ругаться старик, но голос его становился тише. Хотя должно быть наоборот. — Зачем душу рвать? Да, неприятно. Предала. Снюхалась за спиной с боевиком. Так бездна с ней. Ушла — и ветер в спину…

“Ты найдёщь другую, — вторили ему из темноты. — Ты найдёшь себе намного лучше”.

Фиолетовое свечение эссенции исчезло. Он уснул или провалился в видение. Трава примята. Пересохшее русло реки. Мягкий ил. Прохладный, липкий. Он стоит босыми ногами и медленно в нём тонет.

— Откажись. Брось её. Любая невеста на празднике будет твоей. Ты должен жениться.

— Нет.

Татуировки на голых руках. Чёрные лапы зверей, оскаленные морды.

— Она сестра тебе. Оставил силу в роду и хватит. Тебе запретили.

— Нет!

Копьё лежит рядом, но кинжал на поясе. Рука тянется к нему. Мысль “убить” зудит невыносимой жаждой.

— Ты будешь изгнан. Ты понимаешь, Дарга?!

— Да.

— Хозяин, — Анри тряс его за плечо. — Хозяин, я лекаря позову. Так плохо?

— София…

— Она не выживет, — шепчет женщина. — Слишком поздно. Духи тянут в нижний мир. Не как шамана. Не в гости. Насовсем. Ты понимаешь, Дарга?

Он упрямо жжёт траву в миске. Нужен дым, много дыма. Серый столб пройдёт через тело и вытянет болезнь. Да, она большая. Да, глубокая. Но он упрям.

— Моя любовь никуда не уйдёт. Я не пущу.

— Дарга…

— Что с ним?

— Не знаю. Встал с кровати и упал.

— Похмелье? Пил?

— Да, но не до обморока же.

— По “диагносту” пусто. Он здоров.

— Хозяин?

Большой шатёр, светлый. Сидение с носилок сняли, на возвышение поставили. Она там. Мёртвая. Лицо под маской, грудь набита травой и соломой, руки высохли.

— Прощайся, Дарга. Отпусти.

— Нет, она не уйдёт. Не отпущу. Пойду за ней.

Боли столько, что трудно дышать. Он охрип, потому что кричал. Семь дней, девять — сколько прошло? Он плакал и кричал.

— Ты должен жить.

Нет, он не должен. Там, у ног любимой женщины, других мыслей у него нет. Они будут вместе. В другой жизни, в другом мире. Он всё исправит. Он пойдёт за ней.

— София.