Жена смотрителя зоопарка

«Рысь никогда особенно не ценил интеллектуалов, – рассуждала Антонина, – погруженность в абстрактные мысли казалась ему глупостью. Он восхищался практическими умениями, поэтому глубоко уважал Кокотов за их таланты, здравый смысл и трудолюбие». Тенью следуя за паном Кокотом, он помогал вставлять разбитые стекла, затыкал мхом и соломой щели в рамах, заделывал дыры в стенах соломой или смесью лампового масла и песка.

А потом Рысь совершил удивительный поступок. В качестве неоспоримого знака дружбы он подарил своего обожаемого кролика Вицека сыновьям Кокотов, Ендреку и Збышеку. Это из ряда вон выходящее событие не особенно изменило условия жизни Вицека, поскольку мальчики все время играли вместе, однако привилегия кормить Вицека и планировать его будущее перешла к новым хозяевам. Поначалу, писала Антонина, Вицек не понял, что происходит. Потом она услышала, как Рысь дает ему серьезные и подробные разъяснения о том, кто теперь его новые хозяева и где он будет спать; позже Вицек неоднократно пытался прорваться обратно в комнату Рыся, но его каждый раз выставляли за дверь.

– Ты теперь живешь у Ендрека и Збышека, глупое животное! – говорил Рысь. – Почему ты не можешь понять такую простую вещь?

Антонина видела, как кролик слушает Рыся, поводя ушами, и смотрит на него, «как будто все прекрасно понял», но в ту же минуту, как Рысь выносил его в коридор между комнатами, опускал на пол и закрывал перед ним дверь, Вицек принимался скрестись, чтобы его впустили обратно.

Депрессия еще раз одолела Антонину, о чем она упоминает вскользь, не придавая этому особого значения и без подробностей, словно то была незначительная перемена погоды. Переезд оказался таким опустошающим, что она, «действуя словно в трансе», заставляла себя добывать еду и помогать своему маленькому племени из женщин и детей. Каким-то образом Антонина выторговала у одной женщины в деревне картошки, сахара, муки и пшеницы; купила у человека на дороге торфа для растопки; договорилась, что из деревни будут ежедневно приносить пол-литра молока.

Смелое Варшавское восстание провалилось после шестидесяти трех дней яростных уличных боев, превративших бóльшую часть города в руины, а то, что осталось от Варшавы, Армия крайова сдала в обмен на обещание, что с пленными будут обращаться как с военнопленными, а не как с партизанами. (Тем не менее почти все уцелевшие были отправлены на принудительные работы в трудовые лагеря.) Переполненные госпитали были сожжены вместе с пациентами, к танкам привязывали женщин и детей, чтобы обезопасить танкистов от пуль снайперов. Гитлер праздновал победу, приказав целую неделю звонить в церквях Германии в колокола.

Дороги запрудили беженцы, ищущие пристанища в ближайших к столице Ловиче и Марывиле, сельской местности, где было много старинных поместий и особняков, небольших бедных ферм, деревушек и не было недостатка в работниках. Изо дня в день прибывало все больше народу, пока фермеры, обескураженные таким количеством голодных, испуганных людей, оказавшихся у них на полях и у дверей их домов, не упросили местные власти отправлять беженцев куда-нибудь в другие места.

Когда Антонина со своим семейством приехала в бывшую школу, они поначалу старались не привлекать к себе внимания на тот случай, если за ними охотится гестапо, но, поскольку дни шли, они начали успокаиваться и спустя несколько недель, уже после капитуляции Варшавы, принялись выяснять в Марывиле новости о родных и друзьях. Антонина ждала весточки от Яна, уверенная, что он каким-то волшебным образом появится в один прекрасный день, «перевернет небо и землю», чтобы ее найти, как он сделал это с помощью доктора Мюллера в 1939 году. Она ничего не знала о странном везении Яна в первые дни восстания, когда он получил пулю в шею и его отвезли в госпиталь на Хмельной улице умирать, как думали все, потому что пуля, проходя сквозь шею, редко не задевает пищевод, позвоночник, вены или артерии. Спустя годы Антонина познакомилась с врачом, который его лечил. «Если бы я дал ему наркоз, – вспоминал доктор Кениг, – и попытался исследовать путь этой пули, я не смог бы!» Когда немцы захватили госпиталь, Яна отправили в лагерь для военнопленных офицеров, где он оправился от пулевого ранения только для того, чтобы сражаться с голодом и истощением.