Жена тёмного князя (СИ)

С заготовкой сухостоя я закончила только когда совсем рассвело. От усталости еле держалась на ногах. Но зато дров мне должно было хватить до самого вечера, потому что я умудрилась притащить и само бревно, накинув на сучок веревку. Разрубить его у меня было нечем, но если сунуть один конец в костер, то по мере сгорания, можно будет двигать его дальше и дальше.

Пока отдыхала, почистила пару рыбин из вчерашнего улова на завтрак. Теперь стало понятно, о чем говорил Борис, когда рассказывал, что не-живая рыба оживает после смерти. Рыбка, провисевшая всю ночь на кукане продолжала шевелить хвостами и плавниками и открывать рот. Но эта странная недосмерть не помешала мне выпотрошить и запечь рыбу, завернув ее в лист лопуха. Правда, первое время пришлось сидеть у костра и следить, чтобы она не уползла... Но я только рада была поводу отдохнуть.

Когда рыба перестала разбегаться, проверила состояние Бориса. Он все так же был без сознания. Но дышал. А опухоль на перевязанной ноге, как будто бы остановила рост и перестала быть такой пугающе красной. Хотя, возможно, я просто привыкла к ее цвету.

Серое, хмурое утро медленно превратилось в такой же хмурый и пасмурный день. Тяжелые свинцовые тучи, нависающие над оврагом, недвусмысленно намекали о том, что нужно поторопиться со строительством шалаша. Нам нужна была хотя бы какая-нибудь крыша над головой.

Еще я должна была защитить огонь. Я видела каких огромных усилий он стоил Борису. Нельзя было допустить, чтобы костер потух. Иначе ему придется снова использовать магию, а он еще после первого раза не пришел в себя.

Когда я думала о том, чтобы сделать шалаш вокруг Бориса, мне это казалось довольно простым делом. Всего-то и нужно было вкопать несколько жердей в землю, а потом накрыть досками внахлест, чтобы внутрь не попадала вода.

Но никто не приготовил для меня жерди. И хотя рядом с пещерой было достаточно ровных молодых деревьев с тонкими стволами, «отрубить» их столовым ножом мне не удалось, слишком неглубокие метки он оставлял на крепкой древесине. Такими темпами у меня на одну жердь ушло бы несколько дней. Нужен был топор. Я помнила, что видела его раньше в нашем рындване, но вчера, когда я разбирала развалины, топор мне не попадался.

Кое-как, облазив всю округу, я нашла на опушке проходящей по самому краю оврага несколько поваленных, но еще не сгнивших, деревьев. Я смогла их доломать и дотащить до места строительства. О том, какая нежить их свалила, я старалась не думать. Иначе хотелось вжать голову в плечи, забиться в какой-нибудь темный уголок и затаить дыхание, чтобы Она меня не услышала.

К реке я сегодня так и не пошла. Рыбы у меня было достаточно. На обед из слегка подсохшего рогоза я попробовала приготовить подобие то ли овощного рагу, то ли каши. Порезала корешки на очень мелкие кусочки и сварила в кастрюле. Соль я так и не нашла, и получившееся крахмальное месиво пришлось есть так. На вкус оно оказалось так же отвратительно, как на вид. И даже жареная рыба, которую я жевала вприкуску, не спасла ситуацию. Вот если б мне удалось найти соль... Но сегодня мне было не до нее...

Копать ямки тоже пришлось тем же столовым ножом. Лопаты у меня не было. Хотя земля на склоне была такой твердой и каменистой, что больше подошла бы кирка, а не лопата. Очень быстро я поняла, что шесть ямок, которые мне нужны были по плану, я буду копать до морковкиного заговенья. Надо было срочно что-то придумать: либо найти кирку, либо пересмотреть проект шалаша.

Я выбрала второе. Небо надо мной становилось все ниже и темнее. Повезет, если дождь пойдет только к вечеру. Надо было поторопиться со строительством, ведь мне нужно было еще набрать дров на всю ночь.

Поэтому я пошла самым простым путем. Расчистила приствольный круг нашего дерева от камней, обломков веток и остатков прошлогоднего бурьяна. Наломала побольше мелких прутьев, чтобы приподнять над землей нашу «постель». Сверху накидала сухой травы, чтобы было помягче лежать.

Теперь нужно было сделать самое сложное — перенести Бориса. Он все так же был без сознания. Я присела рядом... Погладила кончиками пальцев по лицу, отметив, что мои руки за такое короткое время покрылись множеством царапин, синяков и ссадин. Неровно обломанные ногти, вырванные заусенцы, кровоточащие мозоли на ладонях... Может быть хорошо, что Борис все еще не в себе и не видит, в кого я превратилась за эти несколько дней. Мои волосы стали жирными и спутанными, они давно забыли про мыло и расческу. Кожа головы жутко чесалась. Иногда мне даже казалось, что там поселились насекомые, и тогда зуд становился просто нестерпимым. А о том, как выглядит мое лицо, я даже думать не могла. Даже, наверное, хорошо, что у меня не было зеркала.

Слезы снова полились сами. Я вытерла их тыльной стороной ладони, шмыгнула носом.

- Пузик, - прошептала, подзывая псица, который все это время вертелся под ногами и жалобно скулил, чувствуя мое настроение, - давай попробуем положить Бориса под дерево...