Жена тёмного князя (СИ)

Пришла я в себя довольно быстро, но открывать глаза не стала. Притворилась, что все еще валяюсь без чувств. Кто знает, в какой мир меня занесло, и какие здесь порядки. Но раз молодой муж не полез к бессознательной жене срочно консумировать брак, значит стоит побыть без сознания подольше, чтобы разобраться в том, что случилось, привыкнуть к мысли, что я попаданка, и решить что делать дальше.

Сейчас момент попадания я определила четко... Это случилось, когда я вошла в темный коридор из гостиной, где Лелька устроил свои выставку. Я, помнится, еще удивилась, что перестала слышать голоса и заливистый смех студенточек. Но сочла, что это такая особенность строительства, чтобы гомон гостей не мешал отдыхать хозяевам. И запах в доме изменился именно в тот самый миг. Исчезли оттенки пыльной, музейной старины, от которой невозможно избавиться ни в одном старом доме. Запахло жилым и обжитым домом.

По всему выходило, что так поразившее меня убранство было не антиквариатом, старательно восстановленным заботливыми хозяевами, а вполне себе обычной и привычной утварью этого мира. А значит, как я могу судить по вещам, которые видела в комнате, провалилась я в историю не слишком глубоко. Примерно семнадцатый-восемнадцатый-девятнадцатый век... разбег большой, но я не смотря на любовь к историческому антуражу, не была историком. Меня привлекал скорее дух тех времен, а не исторические факты.

А вот явное наличие магии пугало. Мои брачные браслеты, появившиеся на запястьях были явно магического происхождения. И толстяк еще говорил, мол, документы подписаны, ритуалы закончены, нужно только пройти под венцом. Если подумать логически венец был где-то в том коридоре, который я прошла... вернее, по которому меня перенес князь, ставший моим мужем.

Я мысленно выругалась. Как же не повезло, что у этого князя и у моего Бориса оказались одинаковые имена! Если бы не этот маленький нюанс я заподозрила бы неладное гораздо раньше. И не попалась бы, как дура, в такую глупую ловушку!

И что мне теперь делать? Как себя вести с этим чудаком на букву «М»? И нет, не мудаком, а мужем... Тревога на грани паники поднялась из груди. Захотелось вскочить и попытаться удрать. Однако равномерное покачивание кареты говорило о том, что мы прямо сейчас куда-то едем. И я плохо представляла себе, как выпрыгивать из кареты прямо на ходу. И самое главное, куда выпрыгивать? Вдруг там гораздо опаснее, чем здесь? И вдруг он и правда может найти меня по браслетам. Тогда было бы неразумно нарываться на проблемы.

Поэтому, Асенька, лежим и думаем, велела я себе. Анализируем, составляем план и только потом действуем. Никаких опрометчивых поступков.

Итак, что мне известно... Первым делом имя.

Как там меня назвал этот толстяк? Арсения... Красиво. Ну, хоть с чем-то повезло. Кстати, а почему они оба не увидели, что я совсем не молодая девица, а вполне себе взрослая сорокалетняя женщина? Возможно, в момент попадания я помолодела? Я-то точно была в своем теле. Я свое лицо в зеркале хорошо рассмотрела, когда удивлялась омолаживающему эффекту пудры. Пришлось приложить усилия, чтобы не улыбнуться. Хоть какой-то плюс от моего попаданства.

Интересно, а куда делать Арсения? Ушла в наш мир вместо меня?

Я продолжала лежать неподвижно. Прошло довольно много времени. В карете постепенно становилось все жарче. Захотелось открыть окна и впустить свежий воздух. Князь был где-то рядом. Я слышала его дыхание, негромкое покашливание, шорох его движений. Но его, казалось совсем не заботило, что воздуха в карете почти не осталось, а жара стала такой, что у меня в горле стало сухо, губы спеклись, а слезы, высыхали так быстро, что глаза стало резать.

Я терпела сколько могла. А потом не выдержала и попыталась встать. Вот только у меня ничего не получилось. Тело отказалось подчиняться мне. И только тогда до меня дошло, что это не в карете жара, это я заболела. Могла бы догадаться, в воспламенившемся сознании всплыла последняя мысль, что попав в своем теле в другой мир обязательно столкнешься с инфекциями, на которые у тебя нет иммунитета. Это же не сказка, а реальная жизнь. И никто не будет писать книжку про попаданку, которая умерла в первый же день от микробов нового мира.

- Арсения? - Кажется я все таки смогла застонать, и на меня обратили внимание. - Тьма! Да ты вся горишь!

Я плавала в огненно-красном горячечном тумане, иногда проваливаясь в прохладную, успокаивающую тьму, иногда теряя сознание от яркого иссушающего света. Болела каждая клеточка моего организма. Если бы я могла сосредоточиться, то легко пересчитала бы их все. Миллионы, миллиарды, триллионы очагов обжигающей, нестерпимой боли. Кажется я даже кричала. Так громко, что сама пугалась, слыша этот заунывный, нечеловеческий вой.

Декарт сказал: «Я мыслю, следовательно, я существую». Если он был прав, то я перестала существовать. Исчезла. Испарилась. Иссохла от этого удушающего жара. Но не умерла. К сожалению. Если бы я могла молиться, я призывала бы смерть.