Жена тигра

Однако в газете все же написали о том, что тигр начал грызть собственные лапы, сперва одну, потом другую, методично объедая плоть до самой кости. Там даже поместили фотографию этого тигра по кличке Збогом. Это был стареющий сын одного из тех зверей, что были тесно связаны с моим детством. Тигр лежал на полу клетки, его неподвижные задние лапы были связаны, как доски или окорока, а на голенях и ниже чернели пятна йода. В газете говорилось, что ничем нельзя остановить это отвратительное пристрастие тигра грызть собственные лапы. Они уже пробовали и транквилизаторы, и цепи, и повязки, смоченные в растворе хинина, попытались даже использовать специальный медицинский воротник, который часто надевают собакам, чтобы те не лизали рану. Во время одного из ночных налетов тигр сорвал его и сожрал, а потом отгрыз себе еще два пальца.

Через два дня после публикации этой статьи бомбами был разрушен мост над южной рекой. Через два часа после того, как он рухнул, бомбардировке был подвергнут заброшенный автомобильный завод, находившийся рядом с зоопарком. Соня, наша «приемная» африканская слониха с крошечными добрыми глазками, любимейший талисман посетителей зоопарка и матриарх тамошнего стада, славившаяся тем, что обожала арахис и маленьких детей, упала в своем загоне замертво.

Много месяцев подряд столичные власти пытались как-то объяснить нам и внезапность этой войны, и ее актуальность. Мы воспринимали ее как нечто довольно странное и, безусловно, временное, но после того конкретного налета что-то в людях переменилось. Все их презрение и самоуверенность, которые во время предыдущей войны текли буквально через край, снова выплеснулись наружу и нашли свое применение. Теперь жители столицы каждую ночь проходили маршем по нескольку миль и плечом к плечу стояли у ворот старой цитадели или выстраивались неровными рядами на каменных арках тех мостов, которые пока что были целы. Перед тем как нести подобную вахту на мосту, следовало изрядно выпить, потому что там шансы на то, что во время налета попадут именно в тебя, были значительно выше. Кроме того, весьма высока была возможность, что ты, оглушенный, упадешь в воду и утонешь, если, скажем, бомба попадет не в тебя, а в середину моста.

Зора, самая храбрая из всех, кого я знала, даже распространила среди людей, дежуривших у ворот зоопарка и на мостах, некую памятку. Она и сама ночи напролет проводила вместе с тысячами других волонтеров у каменных ног коня покойного маршала на восточном берегу реки Корчуны или у входа в Старую крепость. Из солидарности с теми, кто стерег вход в зоопарк, подруга надевала на себя маску тукана. Она могла бы много порассказать о том, как бомбили Первый национальный банк или как у нее на глазах ракета угодила прямо в жилое кирпичное здание на том берегу. Сперва, когда с неба упала эта голубая пылающая стрела и пронзила верхнюю часть постройки, несколько секунд висела мертвая тишина, а потом все разом взорвалось, в разные стороны полетели окна, двери, деревянные ставни, бронзовая памятная доска, висевшая на стене дома. Только когда дым рассеялся, люди поняли, что, несмотря на такую беду, само здание не развалилось и стоит там по-прежнему, похожее на череп с выбитыми зубами. Жители столицы страшно этому обрадовались, они обнимались и целовались, а потом, как впоследствии отметили газеты, начался настоящий беби-бум.