Жена Тирана

– Чужого? – срывается с губ. – Чужого?! Ты думаешь, я изменяю тебе? Доминик, ты больной на голову, сукин сын! Твои псы следят за мной каждую минуту, когда мне тебе изменять?

– Попридержи язык, Бель, – желваки на его лице играют, но тон остаётся всё таким же холодным и спокойным. – Может с моими псами, как ты выразилась, мне и изменяешь.

Сжала кулаки, и поняла, что терпеть больше не было сил. Пора открыть рот и перестать молчать, высказать ему всё, что накопилось.

– Ты издеваешься? Я изменяю тебе только в твоих мыслях. В твоей голове, но никак не в реальности. Ты уже повернулся на этой почве, понимаешь? Все эти таблетки, походы к гинекологу, это всё для того, чтобы ты был уверен, что я не залетела от другого. Но Доминик, очнись же! Нет другого! Ты нанял в наш дом только девушек, думаешь, я сплю с ними? Ты следишь за мной круглые сутки, когда мне тебе изменять, скажи? Когда сплю? Когда ем? Когда ты трахаешь меня? Когда?! – выплеснув то, что копилось долгие годы, стало определённо легче, но выражение лица Доминика не сулило ничего хорошего.

Он разозлился, но мне было плевать.

– Анабель, – рычит и протягивает ко мне руку, но я её отбиваю. На лице пробивается удивление, но через пару секунд оно снова становится угрожающе злым. – Ты нарываешься.

– И что ты сделаешь? Изобьёшь? Изнасилуешь? Я устала, Доминик, – проговариваю, наблюдая за выражением лица мужа. То, что открыла рот, явно ему не нравилось. – Я хочу развестись.

Всё произошло настолько быстро, что не успела понять, как он рывком притянул меня к себе, посадил на колени, и схватил за влажные волосы, делая  больно.

– Повторяю ещё раз, – цедит он сквозь зубы. – Здесь я решаю, что ты хочешь.

Вижу, как его глаза пылают, и только сейчас я понимаю, что наговорила. Сразу же стало страшно от того, как за это отвечу.

– Как только мы прилетим домой, проверишься у гинеколога. Я уже назначил ему встречу на шесть часов вечера. Везти тебя в клинику и терпеть твои фокусы не намерен, поэтому вызвал его на дом. Скажешь, что хочешь сделать аборт. Без выкрутасов, понятно?

Не могу качнуть даже головой из-за его руки, поэтому с накатившей злостью говорю ему прямо в лицо.

– Я не буду этого делать. Если ты потащишь меня силой, то что-нибудь сделаю с собой, – пытаюсь хоть как-то припугнуть, цепляясь за ниточку надежды, но Доминик только начинает смеяться.

– Милая моя, – говорит он слишком приторно сладко. – Что ты сможешь с собой сделать, если по приезде я запру тебя в четырёх стенах? Теперь я сам буду следить за тобой, раз мои олухи этого сделать не могу. Буду таскать тебя везде с собой. Ты сама напросилась, дорогая жена.

Он прикасается своими губами до моих губ и не характерно для него, нежно целует. То, что нежность была показательной, и исключительно успокаивающей, я была уверена.

 Отстраняюсь, отодвигаясь и вытягивая руки вперёд. Устала играть по его правилам, и пришло время дать хоть какой-то отпор. Слезаю с колен под удивлённый взгляд, и сажусь на своё место. Он, видимо, не ожидавший от меня чего-то такого, даже не сопротивлялся. Уставился на меня как на невменяемую. А я, проигнорировав его взгляд, отвернулась к окну.

– Ты распустилась, – слышу от него, но продолжаю смотреть на улицы Финикса. – Стала своевольной.

– Доминик! – сама от себя не ожидая, прикрикнула. – Я человек, чёрт возьми, и имею право на решения!

Он резко оказывается рядом, и чувствую грубые пальцы на своём лице. Поворачивает голову в свою сторону, и я вижу разъярённые глаза Ника, пылающие злым огоньком.

– Пока ты моя жена, не имеешь, – бросает сухо и отпускает меня, отодвигаясь и доставая телефон.

На глаза снова накатываются непрошеные слёзы, но стоило только слезе спуститься вниз по лицу, стёрла её. Рыданиями сейчас не поможешь, нужно было что-то придумать.

И чем быстрее, тем лучше.

Глава 8

Через час мы приехали в аэропорт, где нас уже ждал самолёт Доминика. Сумбурно помню, как мы прилетели домой. Помню только то, что я, пройдя в хвост самолёта, села там, вдалеке от Ника, чтобы не быть под его давлением.

Против, видимо, он не был, раз за все те часы перелёта, ни разу ко мне не пришёл. Ко мне заглядывала только стюардесса и предлагала разные лакомства, от которых было сложно отказаться. Чизкейк оказался отвратительным.

Поев, я уснула на кресле, и только когда мы прилетели домой в Сиэтл, меня разбудили. Дорога до дома заняла не так много времени, в течение которого Доминик ни разу не взглянул на меня, работая в планшете. Для него будто ничего и не случилось.

Заезжая на территорию особняка, моё сердце мгновенно сжалось от мысли, что скоро снова последуют издевательства, унижения, и самое главное – игнорирование моих желаний.

Домой я шла под конвоем охраны, в число которых прибавилось и несколько женщин. Мужская же часть знатно поредела.

Доминик всё расстояние от машины до дома держал меня за руку, больно сжимая. И только зайдя в нашу общую спальню, он отпустил меня и буквально толкнул в ванную комнату.

– У тебя полчаса пока врачи устанавливают аппарат, – произносит безапелляционно и уходит.