Жена тьмы [СИ]

— Я хотела узнать, каково это! — выпалила, не задумываясь. — Быть с кем-то, кто знает, что делает! Не чувствовать себя ненужной, понять, наконец-то, что это такое быть женщиной!

Брови Дахара взлетели вверх. Он не ожидал, что мне нужен кто-то с опытом. Это неудивительно, ведь по моей внешности и характеру нельзя сказать, что я невинная, словно первая роса. Я всегда стремилась узнать что-то новое, почувствовать адреналин. Особенно в последнее время, когда связи и новые знакомства помогли мне раскрыться и выбраться из плена удушающей скорлупы скромности. Теперь я могла жить спокойно, не оглядываясь на воспитание и собственное бессилие.

— Понимаю вас, — почти ласково промурлыкал младший из братьев.

Я не успела задуматься над его ответом, потому что рука Дахара снова со жгучей яростью опустилась на задницу. Я застонала от усиливающейся боли, а также от обжигающего возбуждения в глубинах моего глупого тела. Я даже начала задаваться вопросом, а не роняли ли меня головой вниз в младенчестве? Или как еще объяснить то, что я чувствовала, когда главный маг страны наказывал меня с особой извращенностью? Повреждение мозга было единственным логичным выводом.

Вейн заметил мою реакцию на наказание раньше меня самой. Каждый удар целенаправленно причинял боль, но после шлепков я непроизвольно подкидывала заднюю часть тела в воздух, как будто просила большего. Он перестал осыпать попку ударами и положил руку на горящую кожу, лениво поглаживая нагревшуюся плоть.

Я попыталась подавить стон, когда почувствовала прикосновение его огромной руки. Я не хотела признаваться ни себе, ни, тем более, перед ним — какое влияние Дахар непроизвольно оказывал, но ощущения были слишком сильными. Я словно сгорала в этой головокружительной и такой волнительной порке. Он больше не шутил, он полностью сосредоточился и наказывал меня со всей страстью и силой, на которую был способен.

Дахар услышал мой всхлипы, и я почувствовала, как ему пришлось заставить себя подавить тяжелый вздох в ответ. Через зеркало я смотрела, как его рука скользила по покрасневшей попке, поглаживая округлости и впадинки. Крепко зажмурившись, стиснула зубы и попыталась держать себя в руках. Я даже не заметила, как шумно выдохнула от почти невесомого касания чужих пальцев к внутренней стороне бедра.

— Вам достаточно, мисс Майорад? — голос лился, словно расколоченная до бела сталь.

— Да, сэр… — невольно стон слетел с приоткрытых губ.

Уголки губ Дахара дернулись вверх. В его вопросе точно была какая-то уловка, на которую я так откровенно повелась. Не верю, что маг так просто откажется от этого представления, не попытается окончательно сломить меня и взять под свой контроль.

— Ваш ответ прозвучал неуверенно, — усмехнулся Вейн и огладил красные половинки, — пожалуй, мы еще не закончили, и ваше воспитание продолжится.

— Полагаю, это зависит только от вашего решения, сэр, — я все никак не могла понять, в какую игру он играет.

Вейн сдержал смешок и еще раз медленно и чувственно погладил мои обхоженные бедра и ягодицы. Меня едва не трясло от переизбытка ощущений и чувств. Все слишком сильно закручивалось, и эта тонкая грань между болью и наслаждением начала стираться. Не позволяя мне цепляться за спасительную ниточку трезвого рассуждения.

— Я не уверен, что для вас это наказание, — хищно оскалился принц, и его ноздри затрепетали. — Вы же знаете, что вам не должно это нравиться, не так ли?

— Вовсе нет, сэр! — о Боги, неужели это так очевидно?

— Не обманывай меня, девочка, — злой рык заставил меня подавиться воздухом. — Если только мое обоняние меня не обманывает, то тебе очень нравится.

Глаза расширились от осознания, что именно он только что сказал. Черт! Мне и в голову не могло прийти, что он так легко может уловить реакцию разгоряченного тела. Он словно ищейка с его чертовым огромным даром! Проклятье! И что мне теперь делать? Если начну сопротивляться, то он только больше раззадорится, и я уже не смогу списать все это на неопытность.

Неожиданный поворот событий вскружил Дахару голову или максимально близко подвел его к этому состоянию. Глаза мужчины заволокло пеленой возбуждения, а сквозь ткань парадных брюк я почувствовала всю ярость, которую он готов был вложить в наказание. Не только меня начало потряхивать от пережитого унижения или очень извращенного наказания, но и сам мучитель неожиданно начал проникаться тягучей атмосферой всего происходящего.

— Ах, да. Я вижу, как в вашей голове кружатся мысли, когда вы пытаетесь понять, как лучше всего объяснить реакцию своего тела, — кровожадно облизнулся он и провел пальцами по горящей плоти. — Как насчет того, чтобы хоть раз ответить честно? И, может быть, тогда я сделаю вам снисхождение. Скажите мне правду: вам понравилось лежать у меня на коленях?

— Да, — ответ я могла выдохнуть только тихим, едва различимым шепотом.