Жена убийцы

Ярдли наблюдала за Дилбертом Морганом в квадратное окошко в двери комнаты допросов. У него было несколько сильных тиков; руки тряслись так, что он с трудом удерживал их на столе. Человек, расправившийся с Олсенами и Динами, должен быть спокойным и собранным. Даже в полицейском участке пульс у него останется размеренным, он будет улыбаться и отвечать на вопросы вежливо, мягко и умело отметая обвинения. Дилберт Морган же был похож на человека, которого вот-вот хватит сердечный приступ.

Болдуин, стоявший за дверью рядом с Ярдли, разговаривал по телефону с находящимся в Бостоне доктором Сартом. Джессика слушала их разговор.

– Даже не знаю, соответствует ли он тому психологическому портрету, который я сейчас для вас составляю, – говорил Сарт. – Многие хищники гордятся своими достижениями и хвастают ими при первой возможности, однако этот конкретный преступник предпринял из ряда вон выходящие усилия, чтобы его не нашли. Он не хочет, чтобы его задержали. По крайней мере, пока что. Держать у себя в шкафу связанную женщину и попытаться убежать от вас, в то время как он мог бы просто с вами поговорить, направив ваше внимание в другую сторону, – этот человек вряд ли так поступил бы. Едва ли он тот, кто убил Олсенов и Динов.

То обстоятельство, что Сарт, говоря о жестоких убийствах, использовал слово «достижения», вызвало у Ярдли дрожь отвращения.

– Взгляните на результаты психиатрической экспертизы, которые я вам высылаю, – сказал Болдуин. – Этому человеку в возрасте двадцати одного года был поставлен диагноз «параноидальная шизофрения», после чего он практически все время проводил в различных психиатрических заведениях. Мы переговорили с его врачами, и похоже, пару месяцев назад он перестал с ними встречаться.

– Кейсон, скорее всего, в настоящее время его состояние слишком нестабильное, так что допрос лучше отложить. Пусть он успокоится, примет лекарства, и тогда можно будет его допрашивать. Не исключено, что он раскается в своих действиях и сам захочет о них поговорить.

Подошел Ортис с запечатанной банкой содовой.

– Придя в себя, он, скорее всего, потребует адвокатов, и тогда ему, возможно, удастся ускользнуть от меня. – Болдуин помолчал. – Я могу каким-нибудь образом вывести его из равновесия? Если он сломается, нам, возможно, удастся…

– Вы же понимаете, что я ни за что не пойду на такое, правда?

– Да, знаю… – Болдуин вздохнул. – И все же попробовать стоило. Спасибо, доктор.

Ярдли всмотрелась ему в лицо. Несколько лет назад Болдуин связался со свидетельницей, которой предстояло давать показания в деле против серийного насильника. Защита утверждала, что Болдуин показал ей фотографии обвиняемого до опознания. Агент ФБР это отрицал, как и свидетельница, однако Джессика гадала, не могло ли это быть правдой. Мотивы Болдуина были чистыми, она в этом не сомневалась, но все-таки существует очень тонкая грань между тем, чтобы любыми силами добиться осуждения виновного, и тем, чтобы осудить невиновного. И Ярдли, как прокурор, не могла допустить, чтобы эту грань переступали.

Завершив разговор, Болдуин спросил:

– Готов?

– Только после тебя, – сказал Ортис.

Они вошли в комнату. Джессика наблюдала за ними в окошко. Дилберт Морган раскачивался взад и вперед, обхватив руками грудь. Очки у него сползли на самый кончик носа. Он был настолько худ, что казался ожившей марионеткой. Ярдли отметила, что его искусанные губы кровоточат в нескольких местах.

– Мне н-н-нужно в-вернуться д-домой.

Морган говорил, сильно заикаясь, и старательно избегал смотреть следователям в глаза. Открыв банку содовой, Ортис поставил ее перед задержанным.

– Пить хочешь, Дилберт? Ты долго торчал среди барханов.

Схватив банку, Морган сделал большой глоток. Несколько капель стекли по подбородку на рубашку. Рыгнув, он поставил банку на стол, затем снова обхватил себя за грудь и принялся раскачиваться взад и вперед. Болдуин и Ортис уселись напротив него.

– С Рейчел всё хорошо, – сказал Болдуин. – Она просила тебе передать, что с ней всё в порядке. – Он помолчал. – Дилберт, ты помнишь, что произошло?

– Она с-с-собиралась м-меня з-з-заложить.

– Заложить за что?

Морган покачал головой.

– Я х-хочу в-вернуться домой.

– Понимаю, Дилберт, но мы не можем отпустить тебя до тех пор, пока не поймем, что случилось. Ты ведь мог сделать Рейчел очень больно. Конечно, я знаю, что ты не хотел сделать ей больно.

Морган отчаянно затряс головой.

– Дилберт, а ты еще кого-нибудь обижал так же, как обидел Рейчел? – спросил Ортис. – Я, конечно, понимаю, что ты никому не хотел сделать больно, но были ли другие?

– Я х-хочу в-вернуться д-домой.

– Понимаю, но мы не можем…

Ярдли приоткрыла дверь.

– Кейсон, можно тебя на минутку?

Болдуин откинулся на спинку стула.

– Это никак не подождет?

– Нет.

Он оглянулся на Ортиса, тот пожал плечами. Они встали и вышли из комнаты.

– В чем дело? – спросил Болдуин, когда дверь в комнату допросов закрылась.

– Это определенно не он.

Болдуин посмотрел в окошко на Моргана.

– Пока что мы еще не можем это сказать.

– Кейсон, это не он.

– Хорошо, дай мне закончить, и тогда мы выясним это наверняка.