Жена Уорвика

Кейт только едва прикрыла опушенные густыми ресницами веки, как будто в глубине души смеялась над любыми обещаниями, полагаясь в этой жизни исключительно на себя, и ничего не ответила. Он снова заговорил:

– Вы тяжело работали на ферме?

– Нет. Если бы мне позволили вкалывать в поле, это бы меня устроило. Физическая усталость препятствует горьким мыслям. Но меня держали словно кошку на мягкой подушке, только без сливок, – сообщила она, и на ее лице промелькнула горькая усмешка.

Дэниэл решил, что она очень странная молодая женщина. Деловая и прозаичная на поверхности и одновременно закрытая и сдержанная, она навела его на мысль, что на этих обрывочных сведениях закончится вся та информация, которую он сможет о ней получить. Несмотря на это, за каждым произнесенным ею словом таились огромные пласты невысказанной информации, целые истории, которые сливались в единую линию, ведущую к самому унижающему ее опыту: продаже на публичном аукционе.

Почему-то ее это не трогало. Чувство собственного достоинства ставило ее выше участников зрелища, на порядок выше ее собственного мужа и тех, кто назначал за нее цену.

– В чем-то наши жизни похожи, – заметил он, немного смущенный своей ролью покупателя. – Когда я не на ринге, я в какой-то степени избалованный, мой тренер старается держать меня в идеальной форме. Правда, я не всегда одобряю его идеи о том, что для меня хорошо. Иногда я могу выпустить пар во время тренировки. И физическая усталость, которой вы так страстно желаете, очень мне знакома после длительного поединка.

– Именно таким образом вы получили свежий шрам на щеке?

– Да, во время последнего боя.

– Вы победили?

– Да.

Несколько минут она молчала.

– Вы поступили безрассудно на аукционе. Двадцать одна гинея – это гигантская сумма.

– Мне пришлось назвать сумму, превышающую всю наличность моего брата, которую он мог предложить.

– О! – последовала пауза. – Он тоже боксер?

– Нет, он мой помощник, секундант, мастер на все руки, присматривает за лошадьми, бегает по поручениям, помогает тренеру устраивать бои и прочие мероприятия. Порой его цели и помыслы выходят далеко за пределы мира кулачных боев. На данный момент он довольствуется тем, что имеет, часто сидит в долгах. Это чистой воды лень, поскольку он умен и сообразителен. Более того, люди любят его. У него есть шарм, – последнюю фразу Дэниэл произнес с некоторой долей иронии.

В разговорах они не заметили, как оставили далеко позади базарную площадь и свернули на узкую улочку, в конце которой поблескивало морс. При виде мерцающей водной глади она остановилась, затаив дыхание. Ее лицо расцвело, а холодность сошла с него, как снег под солнечными лучами.

– Море! – воскликнула Кейт потеплевшим вибрирующим тоном, на который, как он полагал, она не способна. – Так вот оно! Спасибо! Разве оно не волшебно?

Он смотрел на женщину. В ее реакции проглядывало что-то детское и невинное.

– Вы раньше никогда не видели моря?

В глубоком изумлении она покачала головой.

– До сегодняшнего дня, когда мистер Фаррингтон привез меня в Брайтон, я никогда не путешествовала дальше места моего рождения и затем фермы. Отсюда можно увидеть Францию?

– Можно доехать до Дувра и увидеть берега Франции через подзорную трубу. Не хотите пройтись по пляжу и поближе посмотреть на Ла-Манш?

– Хочу! – Она сложила ладошки вместе.

Они дошли до места для гуляний и ступили на морскую гальку. Там она скинула свои тяжелые деревенские ботинки и легко побежала по песку в одних чулках. Ее юбки и бахрома шали развевались на ветру. Кейт остановилась около самой воды, где мягкие волны разбегались веером в разные стороны и откатывались назад, оставляя песок блестящим и влажным. Дэниэл уселся на кусок бревна, принесенный откуда-то морем, поставил ее мешок рядом с собой, сложил руки на коленях и молча следил за ней взглядом.

Женщина испытывала искреннюю радость, что могла в одиночестве насладиться своей первой встречей с морем. Считают, что море обладает исцеляющими свойствами, теперь она смогла убедиться в этом. Созерцая живой цвет и вечное непрерывное движение волн, она почувствовала, как ее душа и мысли обретают умиротворение и покой. В этот теплый день море было пронзительно-бирюзового цвета с переливающимися на солнце бриллиантовыми барашками волн, с появляющимися тут и там спинами дельфинов, рождающих вокруг себя миллиарды брызг, которые волны приносили к самым ее ногам. Кейт осторожно подобрала подол своей юбки и шагнула в воду, тихо ахнув от неожиданного холода, окутавшего ее ноги. Но ей это даже понравилось. Приподняв подол еще выше, она побрела дальше, пока вода не достигла ее щиколоток, окрашивая заштопанные чулки в темный цвет, а схлынув, смыла мельчайшие крупицы песка с ее ступней, слегка пощекотав их.