Жена в лотерею (СИ)

Последнее предложение звучало особенно драматично. Да, Тристан всегда любил драматизировать. И, сколько я помню, недолюбливал семейство Мередитов. Даже презирал.

Что касается меня… Я никогда не судил о человеке по слухам. В народе говорят — с ветра пришло, по ветру и пошло. Я всегда был склонен полагать, что местные дамочки из высшего общества завидуют Цицинателле, вот и придумывают про миледи невесть что…

Лидия Гарднер, конечно, и правда милая девушка, но она и в подметки не годилась Цици.

Мне всегда было приятно смотреть на нее издалека. У девушки была роскошная фигура по типу песочных часов: тонкая узкая талия, широкие округлые бедра и поистине шикарная грудь. Боги не обделили ее ярким благородным лицом, на котором, словно два изумруда, мерцали загадочные зеленые глаза. Чуть вздернутый носик придавал этому лицу особенную прелесть, не говоря уже о пухлых коралловых губах в форме сердечка.

Боги создали само совершенство, воистину.

На нее было не только приятно смотреть, но и слушать низкий, откровенно сексуальный голос с чарующей хрипотцой.

В общем-то, смотрел я на нее, смотрел, пока не понял, что хочу большего.

Сильно так хочу. Подозрительно сильно и страстно до безумия.

Поначалу меня это не удивило — Цицинателла действительно та, кого не грех захотеть. Но я не узнавал себя — обычно хладнокровный и сдержанный, я мчался к ней, дрожа от страсти, как юнец, от одного ее благосклонного взгляда.

Мне хотелось бросить к ее ногам весь мир, задарить драгоценностями и замками, залюбить до беспамятства…

Но даже в таком состоянии я не мог изменить себе — и решил ее проверить.

Результат сложной магической проверки оказался до смешного прост.

Эта стерва меня приворожила.

Почему тогда, несмотря на это, я не изменил своего решения жениться на ней?

Несмотря на то, что мой брат Тристан забрасывал меня письмами, призывая сдать Цицинателлу в управление контроля магии?

Я отвечу.

Потому что я хотел эту женщину. А то, чего я хочу, я всегда получаю.

Пусть в моей жизни больше никогда не будет любви… Зато будет много страсти. Ненависти. И мести.

Что ж, этого достаточно, чтобы я мог снова почувствовать себя живым.

Глава 4

В следующее мгновение девушка на портрете отвернулась — что-то позади привлекло ее внимание.

— Слушай, некогда мне тут с тобой… — торопливо сказала Нутелла, вернувшись ко мне. — Второй день Светкиной свадьбы, сама понимаешь, отгулять надо. Да и магия связи двух миров заканчивается. Маловато ее в этом мире. Зато есть масса других возможностей. Привыкну.

— Эй, стой! — задохнулась от возмущения я. — Как это некогда? Отправила меня в этот мир, подвергла такой опасности, и, что не дашь вообще никакой подсказки? Ты обалдела, что ли?

— Если честно, то да, — Нутелла в моем теле мечтательно закатила глаза. — Я тут с таким парнем познакомилась, закачаешься! Его Мишель зовут…

Страшное подозрение закралось ко мне в голову:

— Это, случайно, не тот, который танцует? В красных стрингах? Не смей!

— Вот еще! — фыркнула Нутелла. — Хочу и буду! А тебе б враз теперь со своими проблемами разобраться.

— С твоими!

— Можешь забрать их себе. Я добрая. И великодушная.

— Вот вернусь и устрою тебе доброту и великодушие! — пригрозила я.

— Не-а. Не вернешься, — в руке Нутеллы возник тот самый лотерейный билет и она небрежно им помахала. — Вот он, твой единственный билет в прошлую жизнь. Только благодаря ему ты можешь вернуться. Но вот незадача…

И эта мерзкая подлая гадина демонстративно разорвала билет на две части, а затем сложила и порвала их на еще более мелкие части! Затем она легонько дунула на обрывки и они закружились в пространстве картины, после чего упали к ее ногам.

— Уже не можешь. Наш обмен завершился и он окончательный.

— Как окончательный?

— А вот так! — довольно усмехнулась я-она. — Так уж и быть, дам тебе подсказку, а то совсем пропадешь. Погляди… хм… в районе изголовья своей кровати, может, что полезное и найдешь… Все-все, убегаю! Пожелай мне удачи в моем новом теле, Цици.

— Я! НЕ! ЦИЦИ! — заорала я, пораженная тем, как цинично и нагло она отрезала мне путь назад. — Что ты наделала?

Вообще-то я всегда отличалась умением держать себя в руках, контролировать ситуацию, не выплескивать эмоции.

Но сейчас… Меня поместили в абсолютное чужое — хоть и фантастически красивое, но чужое! — тело — раз! В невиданный средневековый мир, где, наверное, не было анальгетиков, прокладок и кроссовок, а была магия — два! Ко всему прочему, мне грозила опасность в лице моего без пяти минут мужа — это три!

Тут у кого хочешь бы нервы сдали!

На эмоциях я схватила графин с водой и швырнула его в портрет, что произвело эффект разорвавшейся стеклянно-водяной бомбы. Осколки и вода повредили полотно, но… Все краски на нем и так смешались, возвращаясь в свое первоначальное состояние.

С портрета на меня смотрела никакая не Яна, а леди Цицинателла де ла Мередит.

Новая я.

Теперь это была я, хотела того, или нет.

Я без сил упала в позолоченное кресло, что стояло перед огромным зеркалом в тяжелой деревянной оправе.

И попыталась не то, чтобы привыкнуть, а хотя бы присмотреться к своему отражению.