Жена в наследство. Книга 1

Хилберт был ослепителен в этом алого цвета камзоле из тончайшей замши. Богатая серебристая вышивка на груди и по обшлагам сверкала на свету, словно драгоценная. На поясе висело оружие в красивых ножнах, начищенное, без единого отпечатка пальцев на сияющих рукоятях: меч и тот кинжал, что я уже видела раньше. Мягкие, как будто даже бархатные брюки обрисовывали его бёдра; жёсткие сапоги до колен придавали ещё больше твёрдости позе.

Я оглядывала его беззастенчиво, потому что – кого обманывать? – было на что поглазеть. Словно я вдруг оказалась в выставочном зале и теперь могла вдоволь рассмотреть экспонат. Про таких мужчин подруга говорила «глаз отдыхает», потому что не может зацепиться ни за один видимый изъян. Пусть они и есть, если присмотреться внимательнее, отдельно к каждой черте – но вместе выглядят настолько гармонично, что и не хочется этого делать.

И отчего-то мне казалось, что многие девицы, что были среди гостей в храме, сейчас разделяют моё мнение.

Я остановилась напротив него, всё стискивая в ладони ключ – и казалось, что от него на коже навсегда останутся следы. Из-под неожиданно густой тени углубления в стене, где, наверное, скрывалась некая дверь, степенно вышел пожилой служитель со свитком в руке. Развернул его, расправляя на кафедре, украшенной цветами. Удивительно, но они совсем не пахли, будто искусственные. Я даже присмотрелась украдкой – нет, живые. Может, от волнения просто притупились все чувства?

И тут гости вздохнули тихо все разом. Кажется, пытались сдержать удивление, но не получилось. Мы с Хилбертом одновременно повернулись ко входу в храм: на мгновение задержавшись в светлой арке ворот, внутрь вошла Ренске. В красном платье. Конечно, несравненно более скромном, чем моё свадебное, но недвусмысленно выдающем задуманный ею эпатаж. Вот это номер! На свадьбе бывшего жениха её точно никто не ждал.

Она не смотрела ни на кого, кроме Хилберта. И всё это эффектное появление было спектаклем в первую очередь для него. Я только успела заметить, как на миг он сжал кулаки и коротко втянул носом воздух. А потом просто отвернулся, безжалостно разрывая их с Ренске зрительный контакт. И тогда взгляд девицы обратился ко мне. Может, она хотела убить меня им на месте, да не рассчитала сил – но то, что она хотела в него вложить, я прекрасно прочитала. И сильной раздражающей волной прокатилось по спине её нарочитое внимание. Я улыбнулась Ренске, надеясь, что вышло достаточно гаденько – и прежде чем отвернуться, увидела, как презрительно искривились её губы.

Она уселась рядом с антреманном, который оглядывал сестру с яростью и негодованием. И вновь стало тихо.

Служитель заговорил как ни в чём не бывало: размеренно, но вдохновенно. О том, что из мудрости и любви Хельда Светлого родились однажды необычные мужчина и женщина. Они дополняли друг друга, чтобы защищать мир от гнева Шада, от порождений его тяжёлого дыхания. Страж – сильный воин, способный победить существа, которые обычный человек одолеть не сумеет. И Ключ – женщина, которая одаривает его своей благодатью, открывая в нём способности, которых он раньше в себе не ведал. Они остаются связаны на всю жизнь. И Ключ в руках Стража – и должно хранить его, потому как силён воин в полной мере, только когда тот жив.

Наверное, поэтому Маттейс утратил некоторые силы после смерти жены. Потому и обеспокоился сначала тем, чтобы сын его взял в жёны Ключ, а затем и сам решил жениться, как старший рода, чтобы поделиться своей силой с остальными. Ключи смертны, как и другие люди. И задача Стража – продлить его жизнь так, как это будет возможно. Наверное, это сродни нашему обещанию поддерживать друг друга в печали и радости, в достатке и бедности – и тому подобное. Здесь эта клятва приобретала другое звучание.

Я слушала приятный голос служителя и смотрела в лицо Хилберта – казалось бы, совершенно невозмутимое и неподвижное. Он не отводил взгляд, но никак не удавалось понять, что он чувствует. Может, и ничего. Может, в его душе такая же пустота по отношению к Паулине, какая была несколько лет назад, когда она так хотела, чтобы он обратил на неё внимание и стал её мужем.

– Возьмитесь за руки, – мягко велел служитель.

Хилберт протянул мне ладонь, и я осторожно опустила на неё свою, всё так же разглядывая его. Не знаю, что хотела увидеть. Может быть, хоть единый проблеск эмоций, которым он поддался вчера. Ключ на моём браслете ударил по его запястью, соскользнул – и йонкер плотнее сжал губы, словно это ощущение показалось ему неприятным.

– Вы отомкнёте ворота, – торжественно продолжил служитель. – И отыщете за ними новые силы, омыв ваши руки в источнике Шада и Хельда. Только вместе. Только так – до самой смерти.

Хилберт отвернулся и повёл меня дальше, мимо смолкшего в ожидании мужчины – прямо к той арке, которая и правда была закрыта тонкими коваными створками. Однако и тут не без символов: церемония – она и есть церемония. Я даже на миг почувствовала себя на обычной русской свадьбе, где порой организаторы проявляют большую фантазию, чем ворота в «новый мир».